Александр Спиридонов - Берлога для Уммки

Летчик первого класса, пролетавший всю жизнь в вертолетной авиации, он с досадой признался, что хотя в Гроссии нет ни одного региона, где бы он ни побывал, все же восточнее Укутии работать не довелось.

— Такого в принципе быть не может! Северянин, здоровый и чтоб не пил? Когда сказал, что учитель, то я все понял. Но мы ведь так, слегка. Да и что тут пить? — он удивленно посмотрел на стол.

Бутылка «Сербурской стужи», освободившись от содержимого, переместилась в угол комнаты к своим разнокалиберным собратьям. Ее место заняла «Мозговская особая».

Спиро, уже слегка окосевший, вздохнул:

— В такую жару пьют только самоубийцы.

— Это разве жара? Вот когда я работал в Настурции на опылении табачных плантаций, вот это была жара. Пятьдесят градусов в тени. И сорок рейсов в день. По пять минут. Взлетел — сел. У нас за месяц шестнадцать пилотов разбилось. Но платили. Сто долблей в день. Работа адская. Только виски и помогало. Да ты и не пьешь совсем, жуй-малажуй! Вот смотри, Питер. Он хоть и бывший моряк, но в нашей службе знает толк. Когда командир говорит можно, то это уже не можно, а нужно. Зато когда говорит нельзя, то это нельзя.

— Это точно, — мотнул головой по большей части молчавший Питер, ко всему прочему обладающий изрядными габаритами и лицом, иссеченным мелкими шрамами. — У нас раз в походе на БПК кино решили показать. Экран над палубой повесили. А это на экваторе было, жара. Вдруг небольшой такой шквал налетел, экран — в воду. Тут я за поручни, думаю, нырну. Командир мне: стоять! И тут же над полотнищем — оно так медленно опускалось — серая тень. Акула. Вот бы нырнул…

— На севере акул нету. У нас касатки.

— Акула! Ты знаешь, сколько у ней зубов? — обернулся к Алексу Нико. — Шестьсот. В пять рядов. У меня, кстати, жила однажды дома…

— Кто, акула?

Нико зажевал полпомидорины и кивнул.

— Волчица. Щенком взял. Так веришь, жуй-малажуй, возьмешь эдак лапу, поднесешь к листу ватмана, ширк — и лист на пять кусков. Вот когти!

— Волки у нас есть. Полярные. И медведи. Белые. С острова Кренделя. Бывает, и с Хохляски приходят.

— А, Меркания… Вот Питер, между прочим, еще и в морском спецназе служил. «Нарвалы». Мерканские «котики» им и в подметки не годятся. Принимал участие, — тут Нико перевел опустевшую «особую» в горизонтальное положение, — в подъеме лодки «Черный Август».

— Да, была история. Эти мерки-недомерки до нас пытались снять с нее секретку, но обломились. И все, заметь, из-за капитанской ноги.

— Ноги?

— Ну да. Капитан был немного нестандартный. А к каюте капитана обычно примыкает секретный отсек с документацией. Тесно, у него ноги на кровати не помещались. Он возьми и прикажи перенести секретку в корму. Тут у побережья в районе Лося Железного налетают на риф и ложатся на грунт. Экипаж спасли. Мерканцы. И давай ее поднимать. При подъеме она переломилась. Они знают, что отсек в носовой части. Подняли, а его нет. Ну, тут мы подоспели. Так из-под носа у них увели.

— Валенки… Откуда бы им знать про капитанову ногу?

— Эти валенки видишь, что в Югосолии делают? Стоновцы вконец оборзели. Ладно, пойду-ка я новости посмотрю.

«Нарвал» не спеша выплыл из комнаты.

Дальнейшее Алекс помнил плохо. Как он ни отнекивался, Нико откупорил третью бутылку. «Слезу Смолдовы». На его красноречие количество выпитого подействовало довольно своеобразно. Оно стало более живописным, и в нем появились новые нотки. Во-первых, Нико повысил себя в звании и фигурировал уже как майор. В его подчинении оказались таможенники и все службы обеспечения аэропорта Кишмишев. Мерканский миллиардер, который был уличен в незаконном провозе древней иконы, рыдал на груди бдительного стража и, проникшись внезапной симпатией, звал Нико в Мерканию, обещая золотые горы. За какую-то провинность пятеро его подчиненных схлопотали по двенадцать лет строгого режима и пол-аэропорта брало под козырек при его появлении. Все чаще звучала фраза «Я здесь старшой!».

Распалившись, Нико схватил здоровенный тесак и тяпнул им по длинному огурцу, отчего его половинки отлетели в разные углы комнаты. Алекс вдруг вспомнил про пистолет в ящике и даже немного протрезвел. Выяснилось, что он находится в обществе двух специальных агентов, выполняющих ответственное задание. За стенкой в соседнем номере находится группа прикрытия, вооруженная до зубов и готовая любого покрошить в капусту. Питер к тому времени уже вырубился, и его грузная фигура издавала временами храп, похожий на рык льва. «Старшой», кивнув на него, вдруг заявил: