Андрей Ливадный - Беглец [СИ, litres с оптимизированной обложкой]

Судя по эху – помещение огромное. Беспорядочная стрельба среди многочисленного и сложного оборудования привела к плачевным результатам: над головой разорвало трубопровод системы жизнеобеспечения. Мутная, остро пахнущая жидкость ударила под напором, окатила консоли управления, вызвав новую серию замыканий и поломок.

Часто дыша, он осмотрелся. Ряды криогенных камер терялись во мгле. Мимо прошмыгнул бортовой сервомеханизм, – на едва живого человека примитивный технический робот не обратил никакого внимания.

Выстрелы тем временем стихли.

Автоматическая попытка кибстека соединиться со Слоем киберпространства, провалилась.

…

Общепланетная сеть Земли недоступна. Сеть Марса недоступна.

У вас недостаточно полномочий для входа в систему колониального транспорта «Беглец». Ваша метка импланта устарела. Пожалуйста, свяжитесь с представителями «Римп-кибертроник» для получения обновлений.

Колониальный транспорт?!

Сумрак вновь разорвала автоматная очередь, над головой цвиркнули пули, сноп искр брызнул из прошитого навылет терминала, в скупом свете метнулись крылатые тени, раздался чей-то истошный крик:

– Рапт! Справа!

Женский визг, гулкий топот ног, шелестящий звук взводимого электромагнитного затвора, рвущие тьму вспышки, грохот.

– Помогите!!! – крик захлебнулся.

– Настя, не нуби, хватаем метаболиты и валим отсюда!

Суровая школа дальнего Внеземелья научила Стожарова мыслить быстро, действовать решительно, опираться только на факты, отвергая домыслы.

Палуба, разделенная на решетчатые уровни, тысячи тускло подсвеченных изнутри криогенных камер, расположенных ярусами, геймерский сленг, присущий фантомным мирам Слоя, – ничто не трактовалось однозначно, за исключением небывалого реализма ощущений, – кровь сочилась по рассеченной щеке, от воздействия введенных стимуляторов дрожали мышцы, плохо подогнанная экипировка сковывала движения.

Пригибаясь, Иван перебежал к соседней криокамере, привстал, читая данные, отображенные на небольшом дисплее:

Софья Стожарова.

Ниже, в ритме медленного пульса сплетались сложные графики биоритмов.

Следующая капсула.

Антон Стожаров.

Мысль о фантомных мирах Слоя истончилась сама собой. Это реальный мир! Нет никакого подвоха, – мы на другой планете!

Трудно даже представить сколько прошло времени между его отчаянной попыткой связаться с Екатериной Римп, передать ей информацию, полученную от первого внепространственного корабля-разведчика, и днем сегодняшним, но ясно, что не дни и даже не месяцы. Скорее – годы. Впрочем, неважно. Я жив. А она решилась.

Хлоя сильно ушиблась, когда решетчатая секция внезапно обрушилась, а по криогенному залу прокатилась волна неисправностей, вызванных сбоем питания и падением обломков обшивки, более не скованных воздействием загадочного силового поля.

Рядом с ней ударил сноп пламени, вырвавшийся из технического люка. Она отшатнулась, вскочила и, прихрамывая, отбежала прочь, затаилась за выступом неработающего терминала.

Солнечный свет прорывался в огромную пробоину свода, дробился на лучи. Тени летающих ящеров мелькали повсюду. Рык голодного дикорта доносился откуда-то сверху, – видимо тварь вскарабкалась по скалам и теперь заглядывала внутрь криогенного зала, чуя добычу.

Гулко били выстрелы, надрывались сигналы тревоги, но отключение защиты и вторжение ксеноморфов оказалось меньшим из зол, причиненных внезапным сбоем.

После падения Хлоя оказалась среди криогенных камер. Все они работали, но за восемь месяцев, прошедших после крушения, их ресурс оказался исчерпан. Автоматика делала все, что могла, однако ошибки и неисправности накапливались, ждали лишь толчка, который сорвет лавину необратимых событий.

Подсветка криокапсул позволяла рассмотреть протекающие внутри процессы.

В некоторых вихрился пробуждающий газ. Другие гасли, отрезанные от источников энергии. Третьи подверглись фатальному сбою, – человеческие тела мгновенно покрывались кристаллами льда.

Дикорт спрыгнул вниз, издал рев, ударом лапы сорвал с креплений криогенную камеру, расколол ее, как раковину моллюска, но полакомиться содержимым не смог, отшатнулся, когда из разорванных трубопроводов хлынули остро пахнущие жидкости.

Какой-то из реагентов попал ему в глаза, и хищник впал в неистовство, ринулся прочь, сметая все на своем пути.