Андрей Ливадный - Беглец [СИ, litres с оптимизированной обложкой]

В сумерках плыли пьянящие ароматы. Растения, похожие на земные каллы, выбрасывали стрелы-цветоносы на высоту семи-восьми метров. Ниже, в тени подлеска благоухали «орхидеи», – их окрас варьировался от белого до пурпурного. Хлоя мысленно разделяла царство цветов по внешней схожести с земными аналогами, хотя их свойства, несомненно, отличались: каллы, к примеру, были самыми крупными и безобидными, а вот орхидеи – опасными. Представьте себе ствол диаметром сантиметров в тридцать и источающие терпкий аромат полуметровые соцветия, выделяющие едкий липкий сок, – горе тому, кто позарится на благоухание…

Впрочем, растения представляли наименьшую опасность для человека. Куда более разнообразным и агрессивным был мир насекомых и ящеров, населяющих первобытные просторы планеты.

Ее созерцательную задумчивость нарушил резкий звук: в тенистых болотистых чащобах шла постоянная непримиримая борьба за существование. Назойливый гул множества насекомых давно стал привычен, а вот подобные вопли означали приближение какого-то крупного ящера, – Хлоя следила, как дрожит листва папоротников и раскачиваются стволы хвощей, отмечая путь обезумевшей рептилии, наверняка отравленной нейротоксином. Травоядный долго не протянет, не добежит до скал, не сможет вскарабкаться по отвесным отрогам, а вот разъяренный хищник вполне способен причинить множество бед: он инстинктивно станет искать спасения на возвышенности.

Нет. Не добежал.

Папоротники всколыхнулись, отмечая агонию, а появление роя жалокрылов окончательно успокоило, – эти добычи не упустят.

Трое вооруженных подростков в потрепанной защитной экипировке наблюдали за Хлоей.

– Она мутант? – сипло спросил Карл.

– А сам не видишь? – ответ Насти глухо прозвучал из-под дыхательной маски. Коммуникаторами они не пользовались, опасаясь андроидов, – машины могли перехватить переговоры.

– Откуда ты о ней узнала? – Димка нервно озирался. Следов поселения не видно, только потемневшая от дождей хижина, да гроздь антенн на самодельной вышке. Скалистые склоны холма сплошь заросли странным кустарником, похожим на растрепанные клубки колючей проволоки. Едва удалось посадить флай на небольшой полянке по другую сторону возвышенности. Сюда они добрались пешком.

– Видела мельком. Но не поверила. Словно призрак по краю болот шел. Утро, туман. Испугалась.

– А теперь не боишься? Только время зря теряем, – вновь принялся за свое Карл.

– Не ной, – огрызнулась Настя.

– Жак нас назад не пустит без метаболитов!

– Без тебя знаю…

– Тогда чего тут зависли? Надо к «Беглецу» двигать!

– Успеем. Все равно внешние отсеки давно вычистили, ничего там не найдем.

– А взрывчатка на что? Зря, я что ли на склад лазил?

– Да угомонись же! Дим, попробуй прочитать метку ее импланта!

– Отсюда не получается. Надо ближе подобраться.

– Так пошли.

– Там сигнатура андроида!

– Где?

– Ниже в пещере!

– Давайте просто свалим отсюда!

– А если она – бывший корп? – спросила Настя.

– Ну и что? – не понял Димка. – Нам с этого какой толк?

– Не тупи! У корпов есть коды доступа! Она может разблокировать отсеки, в которые не пробраться.

– Хочешь схватить ее? Как?

– Да запросто. Подкрадемся, оглушим и утащим к флаю!

– А ее дройд?

– Он не успеет ничего сделать. Пока поймет, пока прибежит, нас уже и след простынет.

– А что. Норм! Давайте попробуем! – Карл неожиданно поддержал Настю.

Никому из них даже в голову не пришло просто попросить помощи у незнакомого человека. Во-первых, Хлоя внушала им подсознательный страх. Где же видано, чтобы человек мог дышать без защитной маски? С ней явно что-то не так. Во-вторых, их детство прошло в инмодах, среди фантомных вселенных земного киберпространства. В VR жизнь не стоила и ломанного гроша. О ее ценности даже вскользь не упоминалось. Ну и, в-третьих, оказавшись на другой планете, они выживали, как могли. В небольшой общине царили жестокие нравы. Если ты не добыл метаболитов, то будешь выкинут за периметр, а там уж как повезет. Либо сдохнешь среди болот от неведомых болезней, либо тебя растерзают ящеры, либо схватят андроиды – последних боялись даже больше, чем болезней и рептилий, – поговаривали, что машины делают из людей киборгов.

Страхи, подпитываемые невежеством, жестокость взрослых, порождающая ответное ожесточение, голод, как доминанта будней, – вот что сформировало характеры подростков. Они жили одним днем, не оглядываясь в прошлое и не думая о будущем.