Роберт Хайнлайн - Кот, который ходил сквозь стены

Еще ему явно не помешало бы помыться.

— Держи его под прицелом, Гвен, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Думаю, он из ночных бродяг.

— Мне тоже так кажется. Взгляни-ка на это, пока я держу его на мушке. — Гвен показала на пистолет, лежавший на полу.

«Пистолет» — слишком громкое название для этой штуки: скорее самоделка, известная как «самопал». Я осмотрел оружие как можно тщательнее, не дотрагиваясь до него. Ствол представлял собой металлическую трубку с такими тонкими стенками, что я засомневался, стреляли ли из него хоть раз. Пластиковая рукоятка была обточена или обстругана так, чтобы помещаться в кулак. Спусковой механизм скрывался под металлической крышкой, которую удерживали на месте — хотите верьте, хотите нет — обычные резинки. Оружие явно было однозарядным, но из-за хлипкого ствола вполне могло стать одноразовым. Похоже, для стрелка оно было не менее опасно, чем для цели.

— Мерзкая штучка, — сказал я. — Даже прикасаться к ней не хочу. Ничем не лучше мины-ловушки.

Я посмотрел на Гвен. Она целилась в незнакомца из оружия, столь же смертоносного, но при этом вобравшего в себя лучшие современные достижения, — девятизарядного «мияко».

— Почему ты не выстрелила, когда он вытащил свой самострел? Почему ты рисковала, пытаясь его разоружить? Ты же могла погибнуть!

— Потому что.

— Как это «потому что»? Если человек стоит перед тобой и вдруг выхватывает пистолет, убивай его на месте. По возможности.

— Я не могла. Когда ты велел мне прикрыть тебя, моя сумочка лежала вон там. Я прикрывала тебя вот этим. — В другой руке Гвен что-то блеснуло, и мне показалось, будто она собирается стрелять из двух стволов, но это оказалась всего лишь авторучка, которую она снова убрала в нагрудный карман. — Меня застигли врасплох, босс. Извини.

— Как я мог так ошибиться! Когда я попросил прикрыть меня, я просто пытался его отвлечь. Я не знал, что у тебя есть оружие.

— Я же сказала: «Извини». Как только я добралась до сумочки, я тут же извлекла из нее убедительный аргумент. Но сначала нужно было разоружить нашего приятеля.

Я вдруг представил, на что способен полевой командир с тысячей таких солдат, как Гвен. Она весит около пятидесяти килограммов, а ростом немногим выше полутора метров — примерно метр шестьдесят без обуви. Но размер не имеет значения, в чем давным-давно убедился Голиаф. Правда, если подумать, вряд ли где-то найдется тысяча Гвен, и это, возможно, к лучшему.

— Вчера вечером у тебя в сумочке тоже лежал «мияко»?

Гвен ответила не сразу:

— Если бы он там был, все могло бы закончиться печально. Тебе так не кажется?

— Вопрос снимается. Похоже, наш друг приходит в себя. Держи его на мушке, пока я выясняю подробности.

Я снова ткнул незнакомца большим пальцем, и тот взвизгнул.

— Сядь, — сказал я. — Не пытайся встать. Просто сядь и положи руки на затылок. Как тебя зовут?

Он сделал мне немыслимое и непристойное предложение.

— Ну-ну, — упрекнул я его. — Без грубостей. Госпожа Хардести [14] Госпожа Хардести (Mistress Hardesty). — Конечно, Хардести — обычная фамилия (см., например, рассказ Р. Э. Хайнлайна «Угроза с Земли», где героя зовут Джефф Хардести), но более вероятно, что здесь это производное от «hardest»: госпожа Жестокость. — Примеч. С. В. Голд. , — я посмотрел прямо на Гвен, — не могли бы вы слегка подстрелить его? Небольшого ранения вполне хватит, чтобы научить его вежливости.

— Как скажете, сенатор. Прямо сейчас?

— Ладно… простим ему одну ошибку. Но второго шанса не будет. Постарайтесь не убить его — он должен заговорить. Можете попасть ему в мягкую часть бедра? Так, чтобы не задеть кость?

— Попробую.

— О большем я и не прошу. Если попадете в кость, он будет знать, что это вовсе не со зла. Итак, начнем. Как тебя зовут?

— Э… Билл.

— Билл, а дальше?

— Просто Билл. Больше ничего.

— Может, ранить его, сенатор? — спросила Гвен. — Чтобы освежить память?

— Пожалуй. Куда хочешь, Билл? В левую ногу? Или в правую?

— Ни в какую! Послушайте, сенатор, меня и вправду зовут просто Билл. И пусть она уберет от меня эту штуку, ну пожалуйста!

— Держите его под прицелом, госпожа Хардести. Билл, она не станет в тебя стрелять, если ты не будешь упрямиться. Что стряслось с твоей фамилией?

— У меня ее никогда не было. В приюте Святого Имени меня звали «Билл номер шесть». Это на шарике, в Новом Орлеане.

— Ясно. Кажется, я начинаю понимать. Но что стояло в твоем паспорте, когда ты сюда прилетел?