Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том II

Даже не надеясь на спасение, с восходом солнца, как велел обычай, оставил племя и пошёл за гору в одной набедренной повязке. Свою шкуру толстой кожи самца оленя, когда-то её большой кусок, отрезав ножом — сколом обсидианового камня, отдал ему отец, а умело выделанную и высушенную повесила на плечи, скрепив воловьими жилами шкуру, жена Гела, её — что согревала в холод и напоминала о жене, он оставил первому сыну от второй жены — Ситы. Она досталась крепкому, широкогрудому, с жёлтыми глазами, как у матери, Грую.

С ним были только две палки, с острыми концами, срезанными и заточенными с вечера, одна почти в пять шагов, другая в два. Ножи, и копья с каменными наконечниками и острыми краями (в раскопах — острее, чем скальпели), главное достояние и богатство племени, брать с собой было нельзя.

Дальше, за Гору ходить, в сторону, восходящего солнца, племя не рисковало после одной такой попытки, соплеменники дождались лишь одного охотника, который шёл вдали от общей группы, отстав по нужде. Рык страшного зверя слышен был даже за горой. С тех пор именно туда и уходили изгои, там ожидал очередную жертву Белое Пятно к нему и шёл не спеша, на свою последнюю охоту Гур.

Уже вовсю светил Е-Ра, когда Гур обогнул по звериной тропе острие скалы, врезавшееся в зелень метровой высоты кустарника, и остановился. Он находился примерно на середине высоты большой горы в этом месте.

Прямо на него вышел из кустов жабрицы Леу, взгляд зверя был спокоен, он давно познал вкус этих странных и беспомощных двуногих, что приходили к нему сами. Зверь подошёл на расстояние прыжка и на мгновение остановился, ему не понравились глаза жертвы, в них не было страха, но ненависть. Не было и запаха страха, исходящего от наглого двуногого, стоящего на тропе Леу и его прайда.

Он жаждал крови и пошёл на человека, полуприсяду на задних лапах, подняв передние и готовый к прыжку. Но недаром Гур столько Лун и Е-Ра был вождём, хвала жёлтому Раа и грозному Молу, он знал повадки животных и больших кошек, правда с Леу до этого он не сталкивался, но видел, как атакует другая пятнистая кошка, живущая на деревьях и быстрая как копье Молу, их звали Леурдами. Широкие и так ноздри вождя — изгнанника ещё раздулись. Появилось желание метнуть палку в зверя, но сдержал себя, понимая, что это не причинит тому большого вреда, а он останется с одной короткой. Он был готов умереть и это сохранило ему жизнь.

Гур ударил навстречу длинной палкой по косматой морде твари, на огромной темно коричневого цвета гриве которой было светлое пятно. От неожиданности, самонадеянный Леу пропустил несильный удар, который чуть не лишил его глаза. Правой лапой, толщиной с ногу взрослого мужчины он отбил палку в сторону, да так, что кусок отщепа отлетел в сторону на три-четыре метра.

Огромный зверь присел, начиная прыжок.

Но тут человек по имени Гур совершил и вовсе непонятное, бросился на зверя сам. Его переполняли потоки злости, хлынувшей из него ярости и ненависти. Когда Леу только начал подниматься на задних лапах, чтобы обрушить передние на глупого человека и, подмяв его под себя вцепиться в горло этому одиночке, он сам с отчаянным криком прыгнул вперёд, сломав ноги в коленях, откинув весь корпус назад, крепко сжал под мышками обе палки, острые с обоих концов.

Огромное туловище, падая, уже не успело отклониться и рухнуло прямо на острые концы палок, что произошло дальше, не понял, ни зверь, ни человек. Зверь потому, что порвал грудину об острие сразу двух палок. Внизу они оперлись в землю острыми концами, и под весом Леу вошли в неё на добрую ладонь. Благодаря этому не соскочили, но порвав толстую шкуру гиганта в межрёберной выемке грудины, глубоко, на расстояние вытянутой руки, вонзились другими концами в оседающее тело и, достав сердце зверя, убили его, это был острый и тонкий отщеп некогда большой длинной палки. Вторая короткая, пробила ему лёгкое. И уже внутри тела хищника обе ещё раз сломались, хрустнув.

Старый вождь ничего не понял, потому что на него рухнули, прямо на голые плечи, огромные лапы с длинными когтями. На его счастье, от острой, неведомой ранее боли в сердце, в последней судороге мышц, звериные когти втянулись. Если бы не это, они разорвали бы его, и смерть была неминуема. Потом, на Гура обрушился весь 300 килограммовый вес животного, накрывшего его с головой (около 3 м, без хвоста). Человек, победивший Леу, потерял сознание.

Когда, спустя пять минут он пришёл в себя, то сначала подумал, что попал в тёмный мир Лати, и нашёл пристанище в племени Леу, так как посмел убить великого повелителя гор и долин и стал молить Е-Ра освободить его, а страшного Мола, простить за удачную охоту. И видимо, кто-то из богов сжалился над охотником.