Том Годвин - Космическая тюрьма

– Работает на полную мощность, – сказал он. – На этот раз у нас есть вся необходимая энергия.

У передатчика находился Джим Чиара, и все колонисты застыли в ожидании, пока он переводил выключатели и изучал показания циферблатов. Каждый компонент передатчика был проверен еще раньше, но у них не было энергии, чтобы испытать его полностью.

– Все в порядке, – сказал он наконец, глядя на окружающих его людей. – После двухсот лет ожидания передатчик готов к действию.

Гумбольт задумался о том, какой сигнал следует посылать, и не увидел причины, почему не следует посылать тот же самый сигнал, который был передан с такой же надеждой сто шестьдесят пять лет назад.

– Хорошо, Джим, – произнес он. – Извести Джернов, что мы их ждем. Пусть сигналом будет снова «Говорит Рагнарок».

Раздался стук ключа передатчика, и в эфир вышел гиперпространственный сигнал, летящий со скоростью пяти световых лет в день:

– Говорит Рагнарок... Говорит Рагнарок... Говорит Рагнарок...

Этот сигнал Джерны должны были получить обязательно.

Это было самое долгое лето, которое когда-либо приходилось пережить Гумбольту. Он был не одинок в своем нетерпении – по мере того, как медленно тянулись дни, нетерпеливость среди колонистов разгоралась все ярче, делая выполнение: ими повседневных обязанностей почти невозможным. Чуткие пересмешники ощущали предчувствие их хозяевами грядущей битвы и становились нервными и исполненными тревоги. Ощущали это состояние колонистов и хищники, бродившие по городку во мраке ночи, наблюдая и прислушиваясь, всегда настороже против таинственного врага, ожидаемого их хозяевами. Даже единороги, казалось, чувствовали приближающиеся события – по ночам они урчали и визжали в своих загонах и иногда, с налившимися жаждой крови глазами, атаковали бревенчатую ограду ударами, сотрясающими землю. Медленной вереницей тянулись нескончаемые дни, и вот уже лето уступило свои права осени. Наступил сотый день, холодный и серый, предвещающий приближение зимы; день прилета Джернов. Но крейсер Джернов не прилетел ни в этот день, ни в следующий. Вечером третьего дня Гумбольт вновь стоял на ограждающей городок стене. Рядом с ним были Фенрир и Сайджин. Он вслушивался, стараясь уловить первые глухие, отдаленные звуки работающих двигателей крейсера Джернов, и слышал только завывание ветра вокруг. Приближалась зима. На Рагнароке всегда приходилось ожидать либо прихода зимы, либо коричневой смерти лета. Рагнарок был суровой и бесплодной тюрьмой, и никакое желание не могло сделать его другим. Только прилет крейсера Джернов мог предложить им возможность в кровавой, насильственной борьбе вновь завоевать свою свободу.

Но что если крейсер не появится никогда?

Эта мысль была слишком мрачной и безнадежной. После двухсот лет неимоверных усилий они не требовали большой милости у судьбы – только шанса выступить против Империи Джернов, вооружившись луками и ножами...

Фенрир замер, шерсть на его загривке встала дыбом, и приглушенное рычание вырвалось из его глотки. Затем и Гумбольт уловил едва слышимый звук – слабый, отдаленный рокот, который не был ревом ветра.

Он продолжал всматриваться и прислушиваться, и звук стал быстро приближаться становясь все тоньше и громче. Затем крейсер пробился сквозь тучи высоты, черный и прекрасный в своей смертоносности. Он опускался на языках пламени, вырывающихся из ракетных двигателей, заполняя долину их грохотом, и сердце Гумбольта бешено стучало в груди от ликования.

Он прилетел – крейсер прилетел!

Гумбольт повернулся и спрыгнул с десятифутовой высоты на площадку внутри ограды. Из центра городка прозвучал сигнал тревоги – звук рога, который они использовали в своих тренировках на готовность.

В эту минуту женщины и дети уже спешили по туннелю, ведущему к временной безопасности лесного убежища, расположенного за городком. Вполне возможно, что еще до исхода ночи Джерны воспользуются башенными лазерами своего крейсера, чтобы уничтожить городок и всех находящихся в нем. Нельзя было предугадать, что может случиться, пока это не произошло. Но что бы ни случилось, это будет действие, которого они все желали.

Гумбольт побежал туда, где собирались другие колонисты. Рядом с ним неслись прыжками Фенрир и Сайджин, а из рога раздавались дикие и триумфальные звуки, объявлявшие о конце двухсотлетнего ожидания.

Крейсер приземлился на той поляне, где и ожидалось его приземление, возвышаясь над городком и нацелив свои башенные лазеры на его дома.