Энди Вейр - Артемида [litres]

– Заверни этот вентиль до конца.

– До самого конца?

– Да. Я знаю что нужно делать. Тут в трубах есть зоны доступа для очистки системы, зоны сброса и вообще полная мешанина, так что просто поверь мне на слово.

– Понял. – Он взялся руками в толстых перчатках за вентиль и завернул его до упора.

Я указала на другой вентиль, метрах в трех от поверхности:

– А этот полностью открой.

Дейл подпрыгнул, подобрался к вентилю, хватаясь за трубы, как мартышка, и принялся поворачивать его, хмыкнув от усилия:

– Вентили тугие.

– Так их же никогда раньше не трогали, – пояснила я. – Мы первые ими пользуемся.

Наконец вентиль поддался, и Дейл облегченно вздохнул:

– Готово!

– Отлично! Давай спускайся, – я показала на путаницу труб с четырьмя вентилями. – Закрой все, кроме третьего. Он должен остаться наполовину открытым.

Пока Дейл работал, я проверила Гизмо: осталось десять минут.

– Санчез, насколько точно это предположение, что у людей в городе около часа времени в запасе?

– С высокой степенью вероятности, – ответила она. – Некоторые уже сейчас должны находиться в критическом состоянии.

Дейл удвоил усилия:

– Все сделано! Что дальше?

– Остался еще один. – Я подвела его к широкой трубе с одним центральным вентилем. – Осталось только наполовину открыть этот.

Он взялся за маховик рукоятки, но она не поддавалась.

– Дейл, тебе нужно повернуть вентиль, – поторопила я его.

– А что, по-твоему, я пытаюсь сделать?

– Пытайся сильнее!

Он вцепился в вентиль обеими руками и старался повернуть его, упираясь ногами. Вентиль не поддавался.

– Черт!

Сердце у меня билось как бешеное. Я смотрела на свои бесполезные руки: изнутри шара я ничем не могла помочь, я могла только наблюдать.

Дейл изо всех сил пытался повернуть вентиль.

– В ровере есть какие-нибудь инструменты? – спросила я. – Гаечный ключ или еще что-нибудь?

– Нет, – выдавил Дейл сквозь стиснутые от усилия зубы. – Мне пришлось вытащить ящик с инструментами, чтобы поместилась труба-переходник.

Что означало, что ближайший гаечный ключ был в городе. У нас не осталось времени возвращаться за инструментами.

– А что насчет меня? – раздался голос Санчез. – Я ничем не могу помочь?

– Не выйдет, – ответил Дейл. – Понадобится несколько часов, чтобы научить тебя карабкаться по скобам в скафандре. Так что мне придется нести тебя сюда, а это займет время. К тому же ты не настолько сильна, чтобы чем-то серьезно помочь.

Вот и все. Дальше пути не было. Всего один вентиль решал судьбу двух тысяч людей. Возможно, нам удалось бы вернуться в город и спасти несколько человек, затащив их в убежища. Но скорее всего, было бы уже поздно.

Я огляделась в поисках хоть чего-нибудь, что можно было бы использовать, но поверхность Луны вокруг Артемиды можно описать словом «пустота». Реголит и пыль. Даже камня нет, которым можно было бы ударить по вентилю. Вообще ничего.

Дейл упал на колени. Я не видела его лицо через визор шлема, но по линии связи я слышала приглушенные рыдания.

Живот свело спазмами, и тошнота подступила к горлу. Глаза налились слезами. Горло разболелось еще сильнее, все-таки бразилец едва не придушил меня этой трубой…

И тут я поняла, что нужно делать.

По идее, я должна была впасть в панику от одной мысли. Сама не знаю почему, но вместо паники я почувствовала только внезапное спокойствие. Проблема была решена.

– Дейл, – тихо сказала я.

– Господи… – прохрипел Дейл.

– Дейл, я хочу попросить тебя кое-что для меня сделать.

– Что… Что такое?

Я вытянула трубу из-за пояса:

– Я хочу, чтобы ты передал всем, что я очень сожалею обо всем, что сделала.

– О чем ты говоришь?

– И передай отцу, что я люблю его. Это самое важное. Обязательно скажи отцу, что я люблю его.

Дейл встал:

– Джаз, зачем тебе эта труба?

– Нам нужен рычаг, – я взялась за трубу обеими руками, направив острый конец вперед. – И он у нас есть. Если эта штука не откроет вентиль, ничто не откроет.

Я подошла к вентилю.

– Но труба же внутри твоего шара… ох, нет! Не надо!

– Я скорее всего не выдержу до конца, так что тебе придется перехватить трубу и повернуть ее.

– Джаз! – Дейл протянул ко мне руки.

Нужно было действовать немедленно. Дейл не понимал, что делать. Я не могла его винить – трудно наблюдать, как умирает твой ближайший друг, даже если это во имя высшей цели.

– Дружище, я прощаю тебе все твои прегрешения. Пока-пока.