Виктор Песиголовец - Тайна илистой реки

— Не болтай чего зря! — громыхнул старик. — Почему это из ниоткуда? Всему виной те черные камни, которые находят на берегу Молочной. Какие-то они не такие, явно опасные. Я думаю, может, это куски урановой руды или радия какого…

— О каких камнях вы говорите? — вмиг заинтересовался собкор.

Дед смерил его с головы до ног насмешливым взглядом и осуждающе покачал головой, увенчанной большим затертым до дыр картузом.

— Вот, ни черта не знает, а мелет! — И, прищурив выцветшие глаза, выдохнул: — Да черные такие, тяжелые! Я готов дать голову на отсечение, что из-за них и болеют люди!

— Да где ж эти камни? — с самым невинным видом спросил Бобров. — Что вы такое говорите? Вы их видели?

— Тьфу ты, мать честная! — ругнулся старый хрыч. И, оторвав ладони от прилавка, затряс ими перед самым лицом собеседника. — Как же не видел? Как же не видел, Фома ты неверующий! В этих вот руках держал! В конце зимы, когда сошел снег, кривой Михайло Пушко нашел четыре тяжелых камешка, с полкулака каждый, прямо на берегу Молочной. Он их всему селу показывал. Сначала думал, что это свинец, но потом понял — не он, а что-то другое! Тут как раз появились хлопцы, которые сейчас чистят русло, они прибыли изучить обстановку, прежде чем технику завозить. Узнали о Михайловой находке, пришли посмотреть да и забрали камни с собой. Сказали, специалистам покажут…

— Так значит, камешков уже нет, — констатировал Вадим.

— Не спеши! — дедок растянул тонкие синюшные губы в язвительно-насмешливой ухмылке. — Есть один! С неделю назад младший хлопец Дуньки Заболотной, которая с зоотехником Борисом Клобуком жила, нашел еще один такой камень. Правда, он поменьше, чем те четыре…

— Что за хлопец? — глаза Боброва загорелись.

— Да Колька — подросток лет двенадцати, — вмешалась продавщица. — Его мамка, Дуняша — моя подруга. Они тут рядом живут. Если хотите, подождите меня на улице, а я прикрою магазин и сбегаю, приведу парнишку. Он должен быть дома, вряд ли его Дуняша из хаты выпустила…

— Ой, сделайте доброе дело! — попросил Вадим. — Я вам буду очень признателен! Только пусть мальчик захватит с собой тот камешек. Я всего лишь посмотрю, и все.

— Ладно! — женщина проворно выскочила из-за прилавка и, подхватив большой амбарный замок, лежавший до этого на подоконнике, рядом с телевизором, побежала к двери.

Следом за ней пошли к выходу собкор и старик, горделиво расправивший свои костлявые плечи.

Ждать пришлось недолго, минут через пять-семь продавщица вернулась с довольно рослым пареньком хулиганистого вида в черной кепчонке. Бобров поздоровался с ним за руку, будто со взрослым, и нетерпеливо поинтересовался:

— Ну, что там у тебя за камешек?

Мальчик шмыгнул носом, запустил руку в карман своей короткой курточки и достал скомканную грязную тряпицу. Развернул ее и протянул Вадиму какой-то небольшой кругляш.

— Вот! Только насовсем не забирайте…

Камешек, размером с небольшой грецкий орех, напоминал кусок битума, но блестел, как антрацит. Однако было совершенно понятно, что это ни то, ни другое, потому что кругляш весил, как минимум, полкило — явно больше, чем кусок свинца или даже золота такого размера.

— Где ты его нашел? — Бобров неотрывно смотрел на камень.

— Там! — парнишка указал рукой в сторону реки.

— А почему ты так дорожишь своей находкой?

— Потому что она классная! — пояснил мальчик, быстро проведя рукавом курточки по своему мокрому носу. — Ни у кого такой нет! Мой камешек всегда теплый. Я недавно целых три часа держал его в морозилке, и ничего — он нисколечко не остыл. Зато мясо и пельмени растаяли…

Только теперь Вадим обратил внимание на то, что камень действительно неестественно теплый, как будто его специально нагрели.

— Что будешь с ним делать?

Паренек неопределенно пожал плечами, копнул носком кроссовка землю:

— Играть буду… Интересно с ним.

Старик стоял чуть в сторонке и с торжествующей улыбкой наблюдал за ними.

— Ну, что я говорил? — наконец, не выдержал он, опустив на плечо собкора свою сухощавую, но крепкую руку. — А ты не верил, дурачина! Понял теперь: угольки эти разбросаны по берегу, и от них вся беда! Ядовитые они!

— Может, и так, — не стал спорить Бобров. Его заинтересовала находка, однако в ее ядовитость он не верил. Этот природный минерал валялся здесь, наверно, испокон веков и никому не вредил, а теперь вдруг почему-то начал травить людей. Маловероятно…

На прощанье дедуля сердито зыркнул на Вадима и с гордо поднятой головой поковылял прочь. Но тут же резко остановился и, обернувшись, зачем-то погрозил пальцем мальчонке. Тот поежился и неуверенно промямлил: