Роберт Хайнлайн - Двойник. Кукловоды [Романы]

И так, то была обычная, проводимая регулярно два раза в неделю, пресс-конференция, совпадавшая по времени с днем возвращения Роджа. Я надеялся, что он прилетит к ее началу, но, в общем, причин сомневаться, что я сам доведу ее до благополучного конца, не было. Пенни вошла в кабинет первой, неся все орудия своего ремесла.

И тут за дальним концом стола я увидел Билла.

Я окинул кабинет спокойным взором и сказал:

— Доброе утро, джентльмены.

— Доброе утро, господин Министр, — ответили они хором.

— Здравствуйте, Билл, — добавил я. — Вот уж не думал, что встречусь с вами здесь. Кого вы представляете?

Наступила пауза. Все знали, что Билл то ли уволился, то ли был уволен. Он ухмыльнулся мне прямо в лицо и ответил:

— Добрый день, мистер Бонфорт. Я представляю синдикат Крейна.

Тогда я понял — опасность рядом. Однако мне не хотелось, чтобы он почувствовал мою тревогу.

— Отличное место. Надеюсь, они платят вам столько, сколько вы заслуживаете. Ну, а теперь к делу… Сначала письменные вопросы. Они у вас, Пенни?

Быстро разделавшись с письменными вопросами, дав на них ответы, которые подготовил заранее, я откинулся на спинку кресла и как обычно сказал:

— Есть немного времени, джентльмены, чтобы поболтать. Будут ли у вас вопросы? — Их оказалось несколько. Один раз мне пришлось сказать «комментариев не будет» — ответ, который Бонфорт предпочитал уклончивому увиливанию. Наконец я взглянул на часы и сказал: — Ну, пожалуй, на сегодня достаточно, джентльмены. — И начал подниматься.

— СМИЗИ!!! — заорал Билл.

Я продолжал вставать, даже не взглянув в его сторону.

— Я к тебе обращаюсь, господин поддельный Бонфорт-Смизи, — злобно кричал Билл, еще больше повышая голос.

Теперь я посмотрел на него с удивлением, как должно было смотреть важное официальное лицо, грубо оскорбленное в обстановке, где ничего подобного просто не могло произойти. Билл тыкал в мою сторону пальцем, лицо его стало багровым.

— Ты… самозванец! Мелкий актеришка! Обманщик!

Репортер из Лондонского «Таймс», стоявший справа от меня, тихо спросил:

— Хотите, я вызову охрану, сэр.

— Нет, он в общем-то безобиден, — ответил я.

Билл расслышал.

— Значит, я безобиден, а? Ну, посмотрим!

— Я думаю, охрану все же лучше вызвать, сэр… — настаивал репортер из «Таймс».

— Не нужно! — резко ответил я. — Довольно, Билл. Вам лучше уйти без шума.

— Ишь ты, чего захотел! — И он с невероятной быстротой начал выкладывать перед присутствующими все обстоятельства дела. Конечно, о похищении он ничего не сказал, о своей роли в разработке плана — тоже, но зато намекнул, что покинул нас, не желая принимать участие в столь подлом обмане. Возникновение идеи подмены он связал, отчасти справедливо, с болезнью Бонфорта, но намекнул при этом, что мы сами оглушили его наркотиками.

Я слушал совершенно спокойно. Большинство репортеров сначала принимали Билла с тем выражением лиц, которое появляется у людей посторонних, ставших случайными свидетелями семейного скандала, потом кое-кто стал записывать и даже что-то диктовать в свои минидиктофоны.

Когда он остановился, я спросил:

— Вы все сказали, Билл?

— А тебе что — мало, а?

— Больше чем достаточно. Мне очень жаль, Билл. Пока все, джентльмены. Мне надо работать.

— Одну минуту, господин Министр! — выкрикнул кто-то. — Разве вы не хотите дать опровержение? — Другой прибавил: — А вы не будете преследовать его по суду?

Сначала я ответил на второй вопрос:

— Нет, не буду. Кто же судится с больным человеком?

— Больной? Это я-то больной?! — выходил из себя Билл.

— Успокойтесь, Билл. Что же касается опровержения, то вряд ли в нем есть необходимость. Однако я видел, что кое-кто вел записи. Хоть я и сомневаюсь, чтобы ваши издатели взяли на себя смелость сообщить об этом печальном инциденте, но если они это сделают, то пусть воспользуются нижеследующим анекдотом. Вам когда-нибудь приходилось слышать о профессоре, отдавшем сорок лет жизни доказательству того, что «Одиссею» написал не Гомер, а совсем другой грек, но носивший то же имя?

Раздался вежливый смех, я улыбнулся и повернулся к дверям. Билл кинулся ко мне, обежал стол и схватил за руку.

— Ты от меня не отделаешься смешочками!

Тогда корреспондент из «Таймс» — мистер Аккройд, кажется, — оторвал руки Билла от меня.

Я поблагодарил его:

— Спасибо, сэр! — А Корпсмену сказал: — А что вы хотите, чтобы я сделал, Билл? Я уже и так постарался вести дело таким образом, чтобы вас не арестовали.