Эмили Сувада - Этот жестокий замысел [litres]

Включая голубей, которые парят в небе.

Кто-то вживил им панели. Кто-то создал их. А затем отпустил на волю, и теперь птицы разлетаются по миру и создают новые стаи на каждом континенте. И это повторяется снова и снова.

А ведь голуби разносят мутировавший штамм вируса, который сопротивляется вакцине.

Я выныриваю из интерфейса манжеты и отворачиваюсь от стаи, а затем осматриваю лагерь, выискивая «Комокс». Мой взгляд скользит по потрепанным грузовикам и автомобилям, пока не натыкается на черную машину с плохо прикрепленными солнечными батареями на крыше.

На капоте джипа сидит Коул с повязкой на плече. Он с хмурым видом осматривает лагерь. Девушка в бейсболке идет к нему сквозь толпу, с двумя тарелками риса. Анна. Она что-то говорит ему, а затем ставит тарелки на капот и усаживается рядом.

Я невольно прикасаюсь к повязке, которая скрывает мое лицо. Она прячет щеку, лоб и большую часть носа, но оба глаза открыты. Коул поднимает одну из тарелок, пока Анна скользит взглядом по палаткам и останавливается на мне. В ее глазах нет и вспышки узнавания. Я вся покрыта синяками и бинтами, но на моей футболке все еще красуется кальмар.

Но она меня не помнит.

Как и Коул. Он слегка передвигается на капоте и набирает на вилку рис. Я еще мгновение наблюдаю за ними, а затем заставляю себя развернуться и уйти. Протиснувшись между машинами, я добираюсь до окраины лагеря, где стоит «Комокс». Мои шаги становятся все увереннее, но контроль над телом еще не так силен. В каждом моем движении есть небольшие просчеты. Ноги слегка волочатся по земле, пальцы ударяют по лицу, когда я пытаюсь убрать волосы за ухо. Знаю, со временем это пройдет, но мне все равно немного неуютно в собственном теле.

Я прижимаю чип памяти к манжете, как только приближаюсь к «Комоксу». Дверь с шипением открывается, а трап опускается. Грузовой отсек выглядит пустым. Здесь нет ни оружия, ни оборудования. Хотя они мне и не нужны. Я сбежала из лаборатории, когда у меня вообще ничего не было. Я пережила все, что этот кошмарный мир подкинул мне с небольшим рюкзаком за спиной и панелью в руке.

Я поднимаюсь по трапу «Комокса», пересекаю грузовой отсек и захожу в кабину. Здесь чисто и пусто. Я опускаюсь на кресло пилота и, сосредоточившись на приборной панели, включаю автопилот. Дверь с шипением закрывается, а винты запускаются, посылая по лагерю порывы ветра. Когда «Комокс» отрывается от земли, Коул поднимает голову и ставит тарелку на капот, а его глаза сужаются. Медицинские тенты хлопают от ветра, а трава прижимается к земле.

Коул спрыгивает с капота и смотрит на меня. Он не знает, кто я, но скоро это изменится. Что-то внутри меня слабо отзывается в ответ на его взгляд. И я защищаюсь от этого стеной в своем сознании.

Я разворачиваю «Комокс» на север и направляюсь к городу на горе. Через несколько минут я уже оказываюсь над границей блестящего остротрава. Вокруг нее по песку тянутся черные полосы, выжженные облаками трифаз. Половина зданий на склоне горы обуглена и дымится, а от зеленых насаждений и полей почти ничего не осталось. Я облетаю гору и направляю «Комокс» к открытым створкам крыши атриума.

Голуби парят в небе, но я меняю управление манжетой и отталкиваю их подальше от квадрокоптера. «Комокс» наклоняется, и я спускаюсь в атриум. Когда я приземляюсь посреди парка, ветер от винтов поднимает в воздух листья и пепел. Из дверей в коридоры выходят генхакеры. Трап опускается на землю, и они идут через обугленный, усыпанный камнями парк. Их сотни. Смуглая кожа. Яркие сверкающие глаза. Это выжившие жители Энтропии, которые отказались покидать свои дома. Они доходят до травы. Низкие и высокие, а чьи-то движения отточены алгоритмами на имплантах. Я вступаю на трап и поднимаю руки к пластиковой повязке на лице, подцепляя ее за края и отклеивая от кожи. Как только она слетает, в толпе раздаются недоуменные шепотки.

Я осматриваю толпу.

– Однажды «Картакс» чуть не уничтожил нас, – громко говорю я. – И они попытаются сделать это снова. У них больше солдат и оружия, но нам не стоит их бояться. Мы сильнее, чем они, и умнее. Мы те, благодаря кому человечество движется вперед. Этот мир должны контролировать мы , и я здесь, чтобы добиться этого. Если вы последуете за мной, я дам вам все, о чем вы когда-либо мечтали. Разрешу изменять себя так, как вы этого захотите. Присоединяйтесь ко мне, и я подарю вам бессмертие.

Над толпой в атриуме скользят тени голубей. Все больше людей выходят из дверей и выглядывают на балконы. Они изранены, растеряны, а их город чуть не сгорел, но я вижу стальной блеск в их глазах. Они знают, что вирус не единственная наша угроза. Грядет война между «Картаксом» и генхакерами, между свободой и тотальным контролем. И я начинаю понимать, на что Лаклан намекал мне и почему так старался спрятать меня. Он готовил меня к войне, о которой давно знал.