Александр Жолнеровский - Странник

Двигатели я очень долго рассматривал. Их было три, но большие и мощные. Компьютер показывал, что все в норме, а вот внешне все было нет так хорошо. Старый двигатель в любую секунду мог скончаться. Мой охранник очень был удивлен тем, как я открыл дверцу во «внутренние органы» двигателя.

Любопытство было сильней безразличия. Он, стоя в метре от меня, квадратными глазами смотрел, что я доставал из двигателя.

К сожалению, мне пришлось рискнуть своей жизнью, чтобы узнать, что случилось с движком, пришлось отключить один.

Это сильно не понравилось моему охраннику и в мой адрес было высказано множество угроз, но я объяснил ему, в чем дело — он вроде успокоился.

С двигателем дело обстояло так: во время нападения на нас автоматически были выпушены три тормозящие ракеты, задача которых — отключить двигатель ради защиты экипажа и свою задачу ракеты выполнили. Чинить повреждения от таких ракет — сущий ад! Ты должен перебрать каждую деталь двигателя, а иначе все без толку.

Мой охранник был мной недоволен и со словами, что он мне не доверяет, потребовал работу. Я перечить не стал. Понимая, что он в технике туп, как баран, я решил ему дать самое просто, что есть. Достал сгоревший клапан и сунул ему в руки.

Увидев цилиндрическую штуку, он стал ее крутить и стучать по ней.

Я коротко объяснил, как ее открыть и что поменять.

Часа два у меня ушло на возращение к жизни первого двигателя. Вообще, если бы я не был в плену, мне бы за такую работу должны были медаль дать. Представьте огромный двигатель длиной три метра и высотой около полуметра — представьте, какая это работа! За два часа проделать ее почти невозможно, но я доказал обратное.

Упав на спину, я хотел заснуть, но потом обратил внимание на своего охранника. Его автомат валялся где-то в стороне, а вокруг лежали разные инструменты. Вначале он гаечным ключом пытался его открыть — удалось. Затем он попробовал достать перегоревшие детали — тут он поразил меня изощрённостью. Как только он их не доставал! И ножом, и дрелью (откуда он ее достал?) в общем, я слегка обалдел от его действий.

— Парень, ты что делаешь? — спросил я, позабыв, что он может мне отвесить оплеуху.

Он поднял на меня серые глаза, которые пылали гневом.

Затем он резко бросил деталь мне под ноги и закричал:

— Что ты мне дал!? Эта чертова штуковина…

— Ладно, ладно! — сказал я с улыбкой и поднял деталь: -Я ее починю.

— Нет. Ты объяснишь это мне, и я сам!

— Тогда капитан нам голову оторвет, ведь это займет время

Он посмотрел на меня расстроенными глазами.

Я за двадцать минут исправил все на детали, данной парнишкой и запустил двигатель.

— Все? — спросил он

— Да. Первый и самый мощный двигатель готов выполнять свой задачу. Тебя как зовут?

— Сэм Боуи.

— Очень рад знакомству — Бен Холдеман! — и протянул ему руку, измазанную маслом.

Он не побрезговал и пожал ее.

Мы с ним начали разбирать второй двигатель. Я объяснил, что такое двигатель и его устройство. Затем помог ему с клапаном. В нем проснулся азарт (наверное, он уже давно в нем накапливался) и он напросился исправлять третий двигатель самостоятельно под моим присмотрим.

Признаюсь честно, парнишка оказался очень сообразительным, и моя помощь ему понадобилась только в некоторых вещах.

Периодически мы с ним разговаривали и выяснилось, что ему четырнадцать лет и он родился на планете пиратов.

— Я люблю грабить. К тому же меня никто не убьет, а я могу кого угодно! — хвастался он.

— Почему так думаешь? — спросил я его недоуменно.

— Потому что я непобедим!

Банальный стереотип подростка, сам таким был, не буду врать. Будь он обычным мальчишкой, на планете я бы и не обратил на него внимания, но вот из-за такой теории он умрет. Капитан специально отправляет его первым на корабль, а как показывает практика, первого пирата встречает пуля.

— Ну ладно. Только можно я тебя попрошу дать мне нож?

Он схватился за автомат, а потом кинул мне к ногам нож. Мы расположились возле выхода из отсека и сидели друг напротив друг.

— Не делай глупостей, ты мне нравишься и убивать мне тебя не хочется! — сказал он

— Я не дурак! — взял нож, вытер его о свою одежду и сделал порез на левой ладони.

— И что? — спросил он, удивляясь, как если бы показали ему фокус.