Сергей Рублёв: Начало тьмы

— Вы отключили его? Поздравляю! Теперь вами займется лично гранд Эш — ему уже наверняка настучали. А я-то старался сделать вызов покрасочней!

— Постойте, — ошеломленно перебил его Отари, — вы разве не слышали о моем прибытии?

— Прибытии? — незнакомец казался озадаченным — Каком прибытии, откуда?

Отари только махнул рукой — чаша его терпения переполнилась, и он облегчил душу хорошей порцией проклятий на всех известных ему языках, включая и земной вариант космолингвы. Его слушатель только хлопал прекрасными глазами, ничего не понимая.

— Вы порадовали меня богатством выражений, однако ничего не объяснили, — наконец, удалось вставить ему, когда Отари остановился перевести дух. Вместо ответа тот похлопал себя по карманам и вытащил блеснувшее золотой голограммой свидетельство Академии Управления. В ближайшие полминуты молчание нарушалось только междометиями: «Гм… А-а! О-о!» Изучив документ, незнакомец присвистнул и вернул его владельцу, изумленно глядя на него, словно узрев мессию.

— Ну? — невольно грубо сказал Отари, не зная, что еще сказать.

— Позвольте представиться, — торжественно произнес человек, — Жюль Этино Кутюрф, этнограф! — и протянул руку.

— …Надеюсь, ваши друзья не станут снимать с меня скальп за это вторжение… — Отари Ило неспешно шагал вдоль воды, жестикулируя одной рукой — другую он засунул в карман.

— Вы не знаете плонийцев, — улыбнулся Кутюрф, — иначе не стали бы задавать подобные вопросы. Просто в запрете сделают еще одно исключение — специально для вас.

— Это очень удобно, — согласился Отари, — для тех, кто незнаком с обычаями…

— О-о! У них уникальные законы — ничего подобного по терпимости я не встречал, — загорелся Кутюрф, явно оседлав любимого конька, — вообще, у этого вида Homo еще множество загадок — как жаль, что я здесь один. Тут хватило бы работы на целый институт! А ведь и на других островах есть развитые общины, о которых нам вовсе ничего не известно! — Кутюрф экспансивно взмахнул руками, потом искоса посмотрел на своего собеседника. — Да… Кажется, я увлекся, — сказал он, как-то сразу остыв. — За последние шесть месяцев мне не с кем было поговорить о своей работе, а отчеты… — он пожал плечами.

— Теперь у вас будет с кем поговорить, — сказал Отари поощрительно. Жюль бросил на него иронический взгляд:

— О да, ведь это ваша работа!

— Я люблю свою работу, — просто ответил координатор, и Жюль перестал улыбаться. Помолчав, он сказал:

— Если вам действительно интересно, то можете сегодня вечером зайти в деревню — она тут, недалеко. Я познакомлю вас с этим народом.

— Договорились, — подхватил Отари, — кстати, какой именно запрет я нарушил?

— А-а… — этнограф махнул рукой — Это очередной праздник ожидания. Нельзя приближаться к океану между ограничительными знаками. Приходите, я все объясню.

Отари кивнул. Антенна впереди была уже видна во всех подробностях — высокий металлический столб, увенчанный сверкающим наконечником разрядника. Самой станции не было видно за холмами. Отари оторвался от созерцания цели похода и увидел заинтересованное лицо своего нового знакомого.

— Туда? — показал он.

— Туда, — согласился Отари. В глазах Жюля мелькнул веселый огонек:

— Ну, мне с вами не по пути. Заблудиться не боитесь?

Отари удивленно остановился, но Жюль не дал ему ничего сказать:

— А для того, чтобы не заблудиться, вам нужен проводник… Уном! — громко позвал он, не оглядываясь. — Долго ли ты будешь красться за нами, яко тать в ночи?

…Отари еще никогда не сталкивался близко с инопланетниками, и сейчас с интересом разглядывал стоящего перед ним туземца. Впрочем, интерес был взаимным.

На первый взгляд плониец ничем не отличался от человека — те же две руки, две ноги, голова… Рост — примерно по плечо, очень худ, очень подвижен. Цвет кожи сероватый — как у выцветшего негра. Волосы на голове тоже пепельно-серые, с металлическим отливом. Вот с ними-то и выходила первая неувязка. Есть выражение: «Волосы зашевелились на голове», — так вот, у него это наблюдалось буквально. Как будто ласково ерошащий ветерок постоянно обдувал его голову, распушивая волосы легким пухом. «У иных ветер в голове, — подумал Отари, — а у этого…» Зрелище было необычным… и слегка жутковатым. Но вообще, стоя неподвижно, плониец напоминал земного подростка — только потоньше. Главное отличие ухватывалось в движении: и руки, и ноги, и торс совершенно свободно изгибались в любом направлении, иногда просто поражая изломанной пластикой. Туземец мог буквально сложиться втрое! Его янтарно-желтые глаза, странно выделявшиеся на сером лице (вполне человеческом, на неискушенный взгляд Отари), быстро-быстро ощупывали фигуру координатора, не упуская ни одной мелочи, но к каким выводам пришел их владелец, оставалось загадкой — лицо сохраняло неподвижность. Отари почувствовал себя неловко и покосился на своего спутника — тому эта сцена, по всей видимости, доставляла живейшее удовольствие. Решив проявить инициативу, Отари сказал, показывая на себя: