Сергей Рублёв - Начало тьмы

— Не беспокойся, сынок, — раздался позади спокойный голос. Он оглянулся — диспетчер покинул свое место и стоял за спиной экзаменуемого, насмешливо и в то же время одобрительно улыбаясь.

— Все в порядке… Ты действительно универсал. Завтра к восьми ноль-ноль.

— А… как же вахта?

— Думаешь, без тебя не справимся? — насмешливо поинтересовался дип. Успокоил: — Насидишься еще…

Хлопнул Отари по плечу и неторопливо вернулся к себе, оставив того в новых сомнениях. То, что все шло под контролем, стало ясно сразу — диспетчер не мог доверить такую энергию первому встречному. Но не выдал ли себя Отари? Вряд ли рядовой контропёр мог бы справиться с совершенно незнакомым типом реакции… Тут Ило чуть не рассмеялся — незнакомым? Кому? Эвангу Ллбвану? Ф-фу, гора с плеч — уж тому-то все эти типы должны быть знакомы, как свои пять пальцев. Диспетчер наверняка счел его тридцатисекундный подвиг просто проявлением достаточного опыта. Ну и ладно… Хотя ему эти тридцать секунд стоили дорого. Зато он кое-что узнал — невыполнение закона сохранения, хотя бы и временное, само по себе уже достаточно любопытно. Отари вспомнил специализацию Бронтома — проакустика. Теперь понятно, каким боком она в экспедиции — фокусы со временем ее хлеб. Жаль, что ему со своего насеста много не увидеть, как ни тужься. Надо бы придумать что-то еще… А пока — досидеть до конца аварийной вахты. Он посмотрел на браслет — прошло всего-навсего полчаса его пребывания на базе. Вздохнув, Отари приготовился к долгому и скучному ожиданию.

Однако аварийная вахта не была простой формальностью — он убедился в этом очень скоро. Механически-бездушный голос транслятора в мгновение ока превратил спокойный доселе пост в заполошный муравейник: «Пробой в реакторной зоне… Пробой в реакторной зоне… Пробой…» «Вот, черт…» — мысли недоставало четкости, но чувство было предельно ясным. Неслышные волны паники уже мчались по коридорам. Словно перестрелка началась — наперебой захлопали задраиваемые люки. Отари вцепился в пульт, чувствуя под ногами биение монстра — отметка энергооборота уже подходила к красной черте. Автоматически прикинув, он ужаснулся — где-то близко варился котел, равный по мощности атомной бомбе. Но на экране все выглядело нормально! Реакция стабилизировалась, как хорошо смазанный двигатель, и теперь постепенно угасала, исчерпывая запасы неведомого сырья. «Аварийной вахте приступить к ликвидации очага прорыва…» Отари растерянно оглянулся — это и к нему… Внимание привлекла группа деловито снаряжающихся людей — проворно выбравшись из-за пульта, он присоединился к ним.

— Новенький? — один из собиравшихся кинул ему металлизированный костюм и показал на шкаф — там Отари увидел стоящие в ряд толстые голубые стволы с громоздкими ранцами. Хладомёты… Костюм оказался облегченным вариантом оболочечного скафандра — знакомая штука.

— Наша группа идет в трюм, — объяснил тот же человек (видимо, командир аварийного отряда), — там увидишь, что делать… Ну, все готовы?

Отари срастил крепления шлема — лицо овеял холодок первой порции воздуха, на краю поля зрения весело моргнула зеленая искорка. Система жизнеобеспечения в порядке… Кое-как навьючив ранец, взял под мышку увесистый хладомет и вместе со всеми затопал к выходу. Подождав своей очереди, пролез в люк и оказался в настороженной пустоте коридора. Ничего не говорило о каких-то неполадках — освещение работало, воздух исправно подавался… Скафандры выглядели нелепо в окружающей обстановке, но командир уверенно вел группу, словно такое положение вещей было само собой разумеющимся. Они спустились вниз по аварийному трапу, не встретив по пути никого. Только палуба под ногами вздрагивает, да в ушах отдается собственное дыхание… «Прорыв в пятом отсеке… Командам А принять транквилизаторы после упреждающего сигнала…» Удивление умерло, не успев встрепенуться. Значит, нужно… Недружно топая, все втянулись в клетушку подъемника (не того, в стволе, а местного, проходившего сквозь все трюмы). Никто до сего момента не проронил ни слова — царило сосредоточенное молчание. Через минуту они так же молча вышли в низкое полутемное помещение, явно не бывшее трюмом. Пол под ногами вдруг заходил ходуном и в воздухе повис тоскливый вой — вздрогнув, Отари огляделся. «Команде А-36 ждать сигнала…» — отдалось в ушах. Как ни странно, бездушный голос транслятора придал уверенности, и он зашагал бодрее, время от времени половчее перехватывая оттягивающий руки хладомет. Пустынное помещение кончилось, они начали гуськом спускаться по круто заворачивающему наклонному тоннелю. Видимость заволакивало бледной дымкой — вскоре они шли уже по колено в белом текучем тумане. Невнятный гул расширялся, надвигаясь, казалось, отовсюду; туман прорезали вспышки света… «Сигнал первый!..»