Альфред Бестер - Варианты личности

— Наша Земля, наша Луна, наше Солнце, наши звезды — все то же самое. Мы уже решили проблему космических полетов и установили контакт с другими планетами. Мы подчинили себе атомную энергию. Мы даже исследовали механизмы времени, и один из нас, по имени Данбар, решил проблему…

— Время… — медленно кивнул Роллинс. — Путешествие во времени. Мне следовало догадаться.

— Да, именно… — Конн замолчал, чувствуя, как его захлестывает ощущение беспомощности. — Да, Данбар решил проблему путешествий во времени, я был его помощником. В апреле две тысячи девятьсот сорок первого Данбар и я установил и наш аппарат внутри выходящего на поверхность слоя гранитной породы — на том самом холме, где я, к несчастью, убил шестерых ваших людей. Как помощник Данбара, я должен был первым испытать машину. Он отправил меня на тысячу лет назад в качестве, так сказать, журналиста во времени. У меня было полно денег, снаряжения и так далее. Я должен был вернуться в течение года в апрель две тысячи девятьсот сорок первого, всего на несколько минут позже того момента, когда я отправился в путь. Но когда я вернулся — я оказался здесь.

— Понятно, — сказал Роллинс. Он прошелся туда-сюда и потрогал одну из книг Конна. Яркий свет сглаживал его резкие черты, — И ты хочешь, чтобы я все объяснил, да? Что ж, для начата скажу, что теоретически тебя здесь не существует.

Конн протянул руку и крепко сжал предплечье Роллинса.

— Я что, призрак?

— Я же сказал — теоретически. Мы с тобой двоюродные братья, Конн, или, еще лучше, — сводные братья. Я вижу, что ваша раса была сильна в техническом плане — вы сумели построить машину времени. Мы этого не сумели, но у нас тоже есть своя сила. Теория. И боюсь, что вы были в этом слабы.

— Мне не нравится, что вы употребляете прошедшее время, — сказал Конн. — У меня возникает чувство, будто мой мир давно мертв.

— Единственно верное время, — ответил Роллинс, — еще не изобретено. Оно должно называться альтернативным. Сядь спокойно и позволь мне объяснить. Ты настоящий, не беспокойся. Ты и твой мир всегда были настоящими. В две тысячи девятьсот сорок первом году, когда ты отправился в свое путешествие во времени, ты был реальностью. В тысяча девятьсот сорок первом ты тоже был реальностью. Но сейчас, снова в две тысячи девятьсот сорок первом году, ты — альтернативная реальность, существующая не там, где должно. Вот почему я сказал, что теоретически тебя здесь не существует.

— Альтернативная реальность? — переспросил Конн, шаря по карманам в поисках сигарет.

Вторая замечательная страсть, которую он приобрел в двадцатом веке. Первой была его любовь к Хильде.

— Примерно так, — подтвердил Роллинс. — Будущее никогда не может повлиять на прошлое, не став частью прошлого — и таким образом уничтожив себя.

— Например?

— Что ж, возьмем такую ситуацию. Человек входит в дом и думает, подняться ему наверх или спуститься вниз. Он этого не знает, но если он поднимется наверх, то встретит девушку, на которой женится, а если спустится вниз, то встретит негодяя, который его убьет. В тот момент, когда он входит в дом и решает, что ему делать, его ждут два альтернативных варианта возможного будущего — смерть или женитьба. Его выбор определяет, какое из этих будущих для него наступит и станет реальностью, хотя в теории каждая альтернатива может существовать и быть реальной сама по себе.

— Ox! — пробормотал Конн.

— А когда этот человек примет решение, — бесстрастно продолжал Роллинс, — и начнет подниматься или спускаться, его выбор станет частью прошлого — того самого прошлого, которое влияет на будущее и управляет им. Невозможно жениться в будущем, не решив подняться наверх в прошлом. Понятно?

— Думаю, да.

— А теперь предположим, что в момент выбора внезапно разверзлись небеса и появилась чья-то голова со словами: «Джон Смит, к тебе обращается из будущего твой внук. Если ты не поднимешься наверх, ты не встретишь Дорис Доу, не женишься и меня никогда не будет. И потому повелеваю тебе подняться наверх».

Конн рассмеялся.

— В теории, — Роллинс тоже улыбнулся, — подобное могло бы произойти, поскольку существует возможность появления подобного внука. Однако он никогда не скажет этих слов, поскольку для него в силу естественных причин существует именно то прошлое — которое для Джона Смита является будущим, — где Смит поднялся наверх. И он будет воспринимать его как данность. Но есть один подвох, которого не учел твой Данбар. Если бы внук действительно явился к Джону Смиту и каким-то образом повлиял на выбор деда, послав его наверх, внук никогда не смог бы вернуться в свое собственное настоящее, другими словами, в будущее.