Юрий Леляков - Смерть на орбите [СИ]

— Нет! Я не смогу вернуться! Даже если посажу самолёт! Я был за границей без разрешения! Кто мне поверит?

— Так даже случайно — преступление?

— Пятно на всю жизнь! И на семью позор! За что? Лучше бы сразу застрелили…

— Да подожди, не был ты ещё за границей, — попытался успокоить его второй пилот. — Давай хоть попробуем посадить брюхом на реку по линии…

— Умру, но границу не пересеку!..

(И «героический» бросок наружу — из страха перед «хозяевами правды»…)

— Страшная смерть: летишь, и ждёшь удара… А пока жив, есть надежда, — двойник Джантара с трудом находил слова. — Попробуем сесть на воду. А капсула — не капсула, а кассета… Феринкоатле заслужил, чтобы люди знали, как он умер, правда?

— Правда, — едва разжав губы второй пилот.

— Корабль взорван по приказу Угалариу… Контакт не входил в его планы…

— Контакт? Так, значит, вы… Ладно, будем садиться.

— Помоги надуть лодку, — сказал двойник Лартаяу…

(И всё ещё не зная, что в записи дальше!

А лодка — будто знали заранее!)

…— Он говорит: идите к задней двери и прыгайте метров с трёх! — прокричал двойник Ратоны в ухо двойнику Джантара. — Сам понимаешь, одно дело — пересечь границу в лодке, другое — угнать самолёт!

— А он? Приготовимся, откроем дверь, а он — на подъём?

— Ему на твёрдую поверхность не сесть. Только на воду…

Звон в голове, боль в ушах… Не на это ли рассчитывал пилот? Что он задумал?..

Горизонтальная, вертикальная скорость, парусность лодки… Ну, поперечная при отталкивании ногами — невелика, отнесёт на несколько метров… Что в каком кармане… Автомат — на сиденье, хотя только что был в руках… Но главное — кассета! И — тетрадь, деньги, справка…

Встали с лодкой у двери; за иллюминатором — приближались… псилофиты!

— Не трогай двери! 40 метров! 30… 20, 10…

Глухой вой встречного ветра, удар холода…

C высоты примерно второго этажа мелькала то водная гладь, то отмели со стволами псилофитов, то какие-то (похожие на те, в записи!) длинные бледно-зелёные листья в чёрной воде…

Зацепив ногами — заскользили, резко тормозя; справа — уходил под воду отломанный хвост самолёта… Едва не перелетев через голову, легли крест-накрест друг на друга поверх лодки, погрузившись коленями в ил…

…— Почему он не прыгнул?

— Отправил нас, чтобы спаслись, а сам предпочёл умереть, — понял двойник Лартаяу.

— Ему нельзя было вернуться, — подтвердил двойник Ратоны. — Не понимаю, в чём преступление…

— В войну бежавших из плена тоже долго перепроверяли! Будто виноват — что патроны кончились, или взяли спящим…

— Сейчас явятся пограничники. Страшно сдаваться. Давайте пробираться сами…

— Почему страшно? — удивился двойник Ратоны. — Мы же условились…

— Думаешь, поймут: что введено в память под гипнозом, не выколотить пытками?.. (Как же представляли ту страну?) …Пока не стемнело, надо спрятаться!

— А… можем быть просто местными жителями, отплывшими недалеко?

— Действительно…

…Быстро стянув изодранные о воду штаны — остались в плавках (но мелькнула подробность: та форма — с эмблемой «Детского патриотического движения» на рукаве!)…

…И — катер, точно как тот! Но — двое в синих куртках с зелёными петлицами и чалмах с острой верхушкой…

…— Что, взрывом оглушило? А зачем ждали? Вдруг бы вам на головы сел?

— Так он не падал, он садился, — вырвалось у двойника Джантара.

— Ты же на границе живёшь! Надо быть бдительным! Эмигранты эмигрантами — а вдруг террористы? Правда, из Элбинии до сих пор не угоняли, но… А ближе не подплывали?

— Да где там! Весло утопили со страху, по течению домой плывём!

— Что ж, плывите… Жаль, если там были честные эмигранты! Поехали!..

…— Пронесло, — сказал двойник Лартаяу. — Или притворяются, что приняли за местных?

— Не думаю, — ответил двойник Ратоны. — Ему и в голову не придёт, как добрались. Хотя видел твою эмблему…

…Деревья на берегу — похожи на земные ивы; бетонная облицовка откосов… Оранжевые гроздьевидные фонари; «…дома необычной звёздчатой формы…»

Сошли из лодки, ступив в ледяную воду: «…Крайний юг, да ещё конец лета…»

— Какая глубина? Садиться на трамвай в трусах, так не в мокрых! И жаль оставлять лодку… К тому же объясняет, почему так одеты…

(И на каком этапе — сдаться? Ведь нереально: в лёгкой, почти пляжной одежде — разменяв где-то редкую монету, какие в мире наперечёт — купить билет, сесть в поезд, доехать до резиденции «…хана или визиря…» , и уже там раскрыть себя…)