Евгений Тарбеев - Дверь в небо, или Жизнь напрокат

– Вадик, на работе. Не успел прилететь, как помчался в офис. Трудоголик. – С вздохом пожаловалась Марина и грустно улыбнулась.

Оля тоже попыталась улыбнуться в ответ, но у нее не получилось. Марина прочла по растерянному виду подруги, что у той творилось неладное.

– Располагайся пока. Я сейчас быстренько чай организую и поговорим. У нас такой замечательный китайский сорт есть – попробуешь.

Прощебетав, Марина убежала на кухню. Оля села в мягкое широкое кресло. Напротив, у стены стояли два модерновых шкафа с косыми углами, разделенные длинной тумбочкой, на которой высилась черная пирамида из аппаратуры. По углам комнаты стояли колонки: две огромные по бокам от шкафов и пара на длинных ножках за диваном и перед балконной дверью. В одном из шкафов – книги, в другом, с зеркальной стенкой, декоративная посуда из цветного стекла.

Оля подошла к шкафу и заглянула в зеркало. Ну и видок! От слез глаза припухли. В уголках темные разводы: несмываемая тушь таки потекла.

Марина появилась с большим подносом в руках. Оля помогла ей расставить чашки, маленький китайский чайник с цаплями, сахарницу, блюдце с песочным печеньем.

– Маринка, здорово у вас.

– Недавно переехали. Ну, об этом потом. Ты давай рассказывай, что стряслось.

Рассказ вышел длинным. Ольга сама удивилась той истории, что складывалась с ее слов. Старалась не упускать деталей, подтолкнувших ее на те или иные выводы и действия. Она решила рассказать Марине все без утайки, как бы ирреально оно не звучало. В конце концов, она хочет попросить у нее взаймы денег, и Марина вправе знать, для какой цели они ей требуются.

Подруга слушала внимательно, не перебивая. Лишь по мере развития событий, описываемых рассказчицей, чай в ее чашке стал заканчиваться быстрее, и она чаще подливала из чайника. Себе и ей. Ольга благодарила и отказывалась, потому что не отпила еще двух глотков, и продолжала говорить.

Закончив на том, как вышла из офиса Розенкрейца, Оля замолчала и попробовала, наконец-таки, хваленый чай. К тому времени изрядно остывший, но не потерявший богатый вкус.

– Очень вкусный, – оценила рассказчица вкус напитка.

Марина пропустила ее слова мимо. Ее занимало другое: она обдумывала услышанную от подруги историю.

– Похоже, влюбилась ты в своего Диму по уши. И еще я думаю, что деньги тебе не нужны. – Подытожила Марина свои раздумья.

Оля чуть не поперхнулась. Она взглянула на подругу, пытаясь прочесть по ее глазам, что она хочет тем самым сказать. Как воспринимать такой вывод: вежливая форма отказа или что-то иное? Ольга ни разу Марину такой не видела. Она, обычно веселая и шутливая, сохраняла бесстрастное выражение лица: ни намека на иронию, ни злобы, ни сочувствия. Хотя, сочувствие при желании обнаружить можно. А вот от ее серьезности озноб пробирал по коже.

– Год назад, – посчитала нужным разъяснить Марина, – отцу Вадима поставили диагноз, по которому официальная медицина, давала прогноз, что он умрет в течение трех месяцев. Мы места себе не находили: не знали что делать. Никто не брался его лечить. Сказали, что операция только ускорит исход. Короче, ситуация похожа на твою.

И вот от знакомых тесть узнал, что под Питером в глухой деревне стоит древняя церквушка, в которой служит старый-престарый священник, молитвами который едва живых на ноги ставит. Тесть бросил все дела: они тут же собрались и поехали к нему. Неделю жили в деревне, ожидая встречи, потому что едут в деревню люди со всех весей. Священник к тому же ясновидит, когда и с кем ему лучше говорить. Вообщем, принял их в положенное время, осмотрел тестя, даже официальные анализы и заключение врачей прочитал, долго с ним беседовал и в церковь водил, а напоследок дал еще каких-то целебных трав. Я подробностей особых не слышала, но знаю, что тесть ездил к тому святому отцу еще несколько раз и теперь спустя год в полном порядке. Когда ему сделали повторные анализы в той больнице, где ставили диагноз, то не поверили. Никаких следов болезни. Представляешь! Тесть после этого помог батюшке церковь отремонтировать – рабочих прислал и стройматериалы. И знаешь, изменился как-то: добрее и отзывчивее, что ли, стал. Он и до болезни хороший человек был, душа компании, а сейчас так весь цветет, жизни как ребенок радуется.

– Марина, времени почти не осталось, чтобы неделю в очереди стоять.

– Оля, я поговорю с тестем. Он теперь с тем священником в хороших отношениях, часто у него бывает, и попрошу, чтоб замолвил за тебя словечко. Случай-то у тебя особый. Священник оплату не берет, а, наоборот, сам благодарит, когда люди жертвуют церкви от сердца, сколько не жалко. Поэтому я и сказала, что дополнительные деньги тебе не понадобятся.