Александра Давыдова - Мю Цефея. Повод для подвига / Бремя предательства

— А п-п-палача не боишься? — осторожно поинтересовался Левша.

— Кого?! — удивился Пес.

— Вышегорского к-к-королевского палача. Г-г-говорят, он снова в деле.

— А-а-а, этого… Говорят, что кур доят, — усмехнулся Пес. — Готов поставить сто золотых, что никакого палача в Вышегорье нет.

— Почему ты так в этом уверен? — удивился Капитан.

— Доберемся — и вопросы отпадут сами собой, отец. Во всякие байки про бабаек верить — на улицу по ночам не ходить.

— Не дожидаемся рассвета, значит? Выходим в ночь? — спокойно поинтересовался Капитан.

— Да, нам лучше выступить как можно скорее, — Пес посмотрел на него с каким-то неожиданным уважением, как будто только сейчас разглядел при тусклом свете фитильной лампы, и я удивился, насколько они похожи друг на друга — прямо как отец и сын, ни больше, ни меньше.

Перед отъездом Капитан переговорил с хозяином трактира и поменял коней. Без особой охоты, конечно, весь извелся прямо. В лошадях-то он толк знал, наших всех пригнал прямиком со своей конюшни, искренне любил их, холил да лелеял, но Пес настоял — мол, в Вышегорье только местные пройдут, а заезжие непременно по дороге переломаются все да разбегутся. Посему поставил Капитан своих вороных в стойла, а нам по-быстрому выправил других, из имевшихся в наличии.

Мне досталась гнедая по кличке Муха. Вполне приличная кобыла, кстати, коренастая, неказистая, спокойная и выносливая. Таких никогда не крадут, обычная рабочая лошадка, грех жаловаться.

Зато себе Капитан нашел коня дикого и дурного. Чернее ночи, огромного, ретивого. Даже зубы у бестии оказались острые, черные и блестящие. Таких злобных тварей рисуют полоумные художники на дешёвых лубках, на них Смерть с косой ещё восседает во время Великой Жатвы, ну вы сами знаете, видели на ярмарках наверняка. Только живьем этот конь оказался еще страшнее, настоящее чудовище, исчадие ада.

— Чернозуб, — покачал головой Пёс, увидя Капитана в седле. — Слава о них дурная ходит, я бы не связывался.

— Давно хотел попробовать, — улыбнулся в ответ Капитан, и глаза его сияли от восторга. — Удивительные создания! Конюхи вышегорские на славу постарались.

— Злобная тварь, — согласился Пес, — и очень умная.

Конь тут же фыркнул, подался вперёд, потянулся, попытался ухватить его острыми черными зубами.

— Не балуй, морда! — вяло отмахнулся он латной перчаткой. — Я его сюда с перевала на аркане притащил, не под седлом. Отговаривать не буду, твой выбор, отец, может и получится у тебя с ним поладить. Чернозубы ходят только под теми, кто им понравится, а ты ему приглянулся вроде.

— Кто был его предыдущим хозяином? — Капитан похлопал зверя по жилистой шее, взъерошил густую черную гриву, и конь послушно сдал назад, отвернул голову в сторону.

— Мертвец, — отрезал следопыт. — Как звали — не ведаю, не успел представиться…

— Преставился, не представился, — пробурчал себе под нос Баламут, проходя мимо, — проверочное слово неизвестно.

Бесит он меня дико! Вечно несет чепуху всякую, как рот свой щербатый раззявит, так сразу хочется прописать ему прямо в торец.

Но Пес беззлобно захохотал, обнял Блаженного за плечи и вежливо поинтересовался:

— Так ты грамотей, что ли, у нас, да? А с виду ни за что не подумаешь!

— Зеркало не выбирает, что показывать! — раздраженно сбросил руку с плеча Баламут. — Чистое не выбирает, да…

— Верно подмечено! — улыбнулся Пес. — Глубокая мысль, даже возразить нечего!

Блаженный фыркнул, залился краской и поспешил смыться.

На все сборы ушло у нас с полчаса, последним подъехал следопыт на особом белом жеребце. Я даже знал, как таких называют благородные господа, но, увы, позабыл.

— Ну-ну, — улыбнулся Капитан, — а конь-то у тебя тоже…

— Я не рыцарь, — устало вздохнул Пес, — но жеребец у меня действительно хороший, не хуже доспехов и меча.

Следопыт повел нас прямиком через леса и буераки. Ночь выпала лунная и тихая, лошади шли за ним послушно по бездорожью и высокой траве.

Капитан достал свой хронометр из-за пазухи и взялся за старое. Зеленый призрачный свет циферблатов превратил его бледное лицо в диковинную скорбную маску.

Пес какое-то время щелкотню и треск не слышал, ехал впереди не оборачиваясь, но потом заметил, придержал коня и поравнялся с Капитаном:

— Погоди-ка, отец, это у тебя там не имперский карманный атлас, случаем?

— Он самый, — отозвался Капитан, продолжая рассматривать светящиеся шкалы хронометра. — Умеешь пользоваться?