Александр Бердник - Сердце Вселенной

Педро помрачнел, между бровями легла резкая складка.

— Вы поедете с ним?

— Ни за что!

— Что же вы предполагаете делать?

Генрих печально посмотрел на Педро и тихо сказал;

— Сам я не в состоянии…

— Можете рассчитывать на меня! — перебил его Педро.

— Слово?

— Слово!

Студент крепко пожал сухощавую руку Уоллеса.

— Вас, конечно, заберут. Меня, возможно, тоже. Но это не страшно.

Он наклонился к старику и что-то сказал ему на ухо. Тот, выслушав, одобрительно кивнул головой, взял стоявший в углу ломик и, кряхтя, вылез через окно во двор.

— Куда он? — удивился Генрих.

— Тихо, — погрозил пальцем Педро. — Так надо.

Старик-рыбак исчез в темноте. В дверь громко постучали.

— Войдите, — спокойно сказал Педро.

Дверь распахнулась, вошли полисмены, но Шрат, отодвинув их, выступил вперед. На его мокром от брызг лице можно было прочесть сложную гамму волновавших его чувств — радость, удивление, льстивость и непреклонную решимость во что бы то ни стало добиться своей цели.

— Коллега! Невероятно! Нам сообщили, что на этом островке произошло чудо! Человек с неба! Я сразу подумал, что это вы! И сразу же сюда! Собирайтесь, поедем!

Генрих, выслушав с утомленным и равнодушным видом пылкую тираду профессора, насмешливо улыбнулся.

— За мной, говорите? А полисмены зачем?

Шрат смущенно развел руками.

— Вы понимаете… катер военный… И потом… мы не были твердо уверены, что это вы. Но отчего вы не рассказываете, что с вами случилось? Почему вы тогда — во время эксперимента — не вернулись назад? Где Люси? И как вы очутились здесь?

Благоразумие подсказывало Генриху, что самый легкий путь — это обмануть Шрата, войти к нему в доверие и с его помощью опять вернуться к Люси и Геону. Но совесть восставала. Нет, нет! Любой обман, даже из высоких побуждений, принижает человека! Обманув, он будет недостоин войти в тот изумительный мир, где все окружающее, природа, солнце, обнажают и показывают внутреннюю сущность человека. Нет, он, Генрих, не унизится до лжи. Он не изменит ни себе, ни Люси, оправдает доверие Геона, ожидающего их в белом здании под тенистыми деревьями…

— Почему вы молчите, Уоллес? — уже сурово задал вопрос Шрат. Наигранное заискивающее выражение исчезло с его лица. — Вы не хотите отвечать?

— Да, не хочу, — спокойно подтвердил Генрих.

Вот и хорошо! Он не чувствует страха. Того, кто идет правильной дорогой, поддерживает все наивысшее и наилучшее. Безразлично, что сделают с ним Шрат и его приспешники. Генрих чувствует, что все обойдется хорошо, что никакие темные силы не смогут его одолеть. Это временный плен, одно мгновение! А потом — безграничная свобода, беспредельные миры творчества и красоты! Как отвратительно изменилось выражение лица Шрата. Разве это истинный ученый? Прислужник монополий, раб черных тиранов. Да, да, это черные тираны! Там, в антимире, владычествуют их бледные копии, слабые отражения, негативы! Все они исчезнут со своими слугами, когда настанет время великого очищения планеты. Человечество недолго будет терпеть эту нечисть, оно пойдет дорогой совершенствования и превратит родную Землю в прекраснейший из миров!

— Вы хотите утаить результаты эксперимента? Вы государственный преступник, Уоллес!

Генрих молчал. Пусть говорит, пусть наливается черной злобой! Все равно его противник бессилен. Он может убить человека, заковать в кандалы, посадить в тюрьму, но над свободным духом он не властен!

Генрих взглянул на Педро. Тот стоял возле него бледный, с решительным выражением лица. Шрат перехватил этот взгляд.

— Кто этот парень? — подозрительно спросил он.

— Мой спаситель.

— Тем лучше, — процедил Шрат сквозь зубы. — Так вы не хотите говорить, мистер Уоллес?

— Нет.

— И не хотите возвращаться в лабораторию?

— Нет.

— В таком случае, учитывая секретность нашей работы и интересы государства, я должен вас арестовать. И, этого парня, который, безусловно, что-то знает — тоже.

Генрих иронически улыбнулся.

— Вот так-то лучше. Без прикрас! Это вам больше к лицу!

— Взять их, — коротко приказал Шрат.

Полисмены навели дула автоматов на Генриха и Педро.

— Выходите. И не пытайтесь бежать! — резко сказал один из полицейских.

Педро молча направился к выходу. Генрих последовал за ним.

Во дворе их встретили порывы ветра, гул прибоя, терпкий запах водорослей, выброшенных бурей на берег.

Педро коснулся плечом Генриха и едва слышно прошептал: