Владимир Ильин - Программист

Наконец, мне надоело отбиваться от алкаша, и я повернулся, чтобы уйти.

Тут-то это и произошло.

Нет-нет, он не ударил меня и не плюнул вслед.

Он только сказал мне в спину с такой искренней горечью и такой внезапной ненавистью, что меня проняло до глубины души:

— Эх, ты! Я-то думал, что ты — человек! А ты, оказывается, — жаба болотная!

В голове моей мгновенно сделалось пусто, а тело, наоборот, налилось странной тяжестью, будто превратившись в чугунную болванку, и я повернулся к своему обидчику и окинул его взглядом с головы до ног, и вдруг, неизвестно откуда, во мне взялось ощущение, что я знаю его давным-давно, как самого себя, и я видел его, как на ладони, всего с его алкогольными проблемами и болячками, которых успело немало накопиться в его тщедушном, но все еще крепком теле, и я знал, что он любит больше всего на свете и чего боится пуще всего, и где в его душе скрывается тщательно запрятанная от всех тонкая, трепещущая жилка, на которой держится вся его жизнь, и что следует сделать, чтобы одним-единственным словом, как бритвой, полоснуть по ней…

Видимо, в сознании моем на на какие-то миллисекунды образовался провал, потому что я не осознал и не запомнил, что именно я сказал Эдику.

Помню лишь, что он охнул как от боли, весь как-то съежился, почернел лицом, резко повернулся и стремглав устремился вниз по лестнице.

Я же, окончательно опомнившись и отдышавшись, доплелся кое-как до своей «норы», обессиленно рухнул на тахту в своей комнате и провалился в беспамятство.

А утром хозяйка квартиры известила меня о странной смерти Эдика.

— И ведь мужик-то был вполне здоровый, — разводила руками она, — и тверезый, как стеклышко, а вот поди ж ты… Упал замертво прямо возле ихнего подъезда — и окочурился, сердешный. Дворничиха наша утром вышла подметать — смотрит, а он лежит на ступеньках. Она-то думала, что он просто спит, ведь не первый раз его находили валяющимся во дворе… А он уже посинел и окоченел, бедняжка!..

— И от чего же он умер? — внутренне похолодев, перебил я старушку.

— Врачи… ну те, что на «скорой»-то приехали по вызову… сказали, что кровоизлияние в мозг у него было, — понизила почему-то голос до шепота моя собеседница. — Сосудик какой-то вроде бы лопнул…

Я поспешно отвернулся, чтобы она не видела моего лица.

Я знал, что это я убил горемыку Эдика.

И хотя одна половина моего Эго терзалась от угрызений совести, зато вторая вопила торжествующе во весь свой внутренний голос: «ПОЛУЧИЛОСЬ! У МЕНЯ ПОЛУЧИЛОСЬ ЭТО!»…

— А почему — очередного? — тупо спрашиваю я Синичку.

— Потому что в последнее время киллеры вокруг меня так и вьются!.. Как мухи на мед слетаются, честное слово!..

Наверное, на моем лице отражается тень недоверчивой усмешки, потому что она поспешно добавляет:

— Кстати, и нога моя безобразная — это тоже они… Пытались подстроить так, чтобы я на машине свалилась в пропасть. Хорошо, что мне в последний момент удалось открыть дверцу и вывалиться… Но по скалам меня тогда протащило — ой-ей-ей! Думала: вообще без ноги останусь…

— Кто же это вас так не любит? Вы вроде бы — такая…

— Какая?

— Ну, в общем, если бы, например, я был киллером, то у меня просто рука бы на вас не поднялась!

Что ж ты так нагло врешь, сволочь? Не боишься, что у тебя язык отсохнет? Что, если она почует хотя бы легкую фальшь в твоем голосе?

С другой стороны, а что я должен ей сказать? «Извините, девушка, но я действительно собираюсь отправить вас на тот свет»?

— А вы шутник, — кокетливо сообщает Синичка.

Интересно, как такому наивному, беззащитному существу удалось остаться в живых после пяти… нет, кажется, шести покушений? И действительно, за что ее так хотят прикончить? Э-э-э, господин Программист, а ведь с вами творится что-то неладное. С чего это у вас возник такой интерес к «объекту»? Раньше-то вы никогда не задавались вопросом, за что приходится убирать того или иного человека. Главное — сколько за это вам обещали заплатить, а остальное, как говорится, — дело техники.

Может, пора прекратить это светское сюсюканье и приступить к непосредственному исполнению своего профессионального долга?

Ты ведь уже успел изучить эту девчонку и подсознательно наверняка знаешь, какое Слово для нее подойдет.

Так что ж ты медлишь, Программист?

Давай, уподобься герою одной песенки твоего любимого барда: «Чинарик выплюнул и выстрелил в упор».

Тем более, что стрелять тебе следует не пулей, а словом. Максимум — фразой. После этого ты встанешь и уйдешь, а эта наивная и глупенькая синичка загнется прямо здесь, среди купающихся и наслаждающихся щедрым южным солнцем людей. От сердечного приступа или от закупорки сосудов. Или от солнечного удара, несмотря на то, что она сидит в тени пляжного зонта. Или еще от чего-нибудь, вполне естественного для окружающих и судмедэкспертов.