Валентин Гаркуша - Дубовый лист

— Так как, не передумала?

— Неее. Я готова, как корова.

— Очень важно. Не бери с собой никакой аппаратуры, ни телефон, ни планшет, даже для фотографирования. Если что, потом купим обычный фотоаппарат. Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы в одном времени были два идентичных устройства связи. Последствия могут быть непредсказуемыми. Или просто сбой, или кто ближе по соте, или разрыв пространства.

— Не глупая, я сама об этом думала. — Вика смело улыбнулась. — Так что мне делать?

Адам встал, открыл сферы, немного помолчал, и подумав, поместил внутрь стоящий рядом пуфик.

— Ну, садись пока на него, а я за вторым схожу.

Вика улыбнулась в ответ, но в сферу так и не пошла, а стала рассматривать программу управления и запоминать принцип ее работы, что был, на удивление, прост. Адам имел немало связей, и с программистами, в том числе. Причем, как от института, так и европейских. И они, буквально, за день, ему и написали максимально удобную и нехитрую программу управления лучом. Глядя на нее, Вика смеялась, в мыслях представляя, какие оправдания говорил ее муж этим разработчикам, по поводу шкалы.

— Я готов, Монамур, пошли?

— Побежали!

Адам уместил и второй пуфик, а сам прошел к пульту.

— Да, тут есть еще и таймер, как в фотоаппарате, так что садись, я сейчас присоединюсь.

— А как это будет? — вдруг Виктория почувствовала страх, словно перед операцией. Тупой, но сильный, страх перед неизвестным. — Надеюсь, это не больно?

— Что за глупости, Пика не пищала и не бегала по сетке, просто испугалась вспышки. Я думаю так и будет. Бац — вспышка, и ты там, бац — еще одна, и ты обратно тут.

— Хотелось бы, — дрожащим голосом, добавила девушка, усаживаясь на пуфик.

Сам Адам нажал на пуск, испуганно улыбнулся и быстро залез во внутреннюю сферу. Когда он закрыл все замки, то тоже сел, напротив жены. Он взял ее за обе руки, и смотря прямо в глаза, беззвучно прошептал губами — «я тебя люблю». И как только она попыталась ему точно так же ответить, все вокруг залилось разноцветным светом. Следует отметить, что внутри он оказался гораздо ярче и насыщенней. Длился, как и ожидалось, не более четырех секунд. А затем, также неожиданно, как и появился, погас, впоследствии чего, супруги оказались в полной темноте.

— Ах! Что случилось! — во весь голос перепугано закричала Виктория.

— Та, тихо ты, — послышался более спокойный голос Адама, — свет выключен или как ты хотела, чтобы нас встречали?

— Фух…. Точно. Прости. Я такая напряженная, что, если меня ткнуть пальцем я подпрыгну. Только, умоляю, не надо проверять.

Вдруг включился маленький, но очень яркий фонарик и ученый стал возиться с замками сфер, особенно с внешним. И пока он пытался поддеть крючок через сетку, Вика с облегчением рассматривала очертания лаборатории под светом фонарика.

— Так, значит это пятница. Опять, — заметно успокоившись, сказала сама себе девушка и аккуратно вышла из сферы.

Адам, к тому времени, уже включил свет и рассматривал свою машину, игриво улыбаясь и посматривая на отсоединенный лазер. Вика это заметила и подхватила насмешливую улыбку супруга.

— Ну да, ну да. Ах, как все просто.

— Ага, — задумчиво ответил мужчина и ласково провел рукой по лазеру. — Ну, что? С пятницей тебя.

Они негромко засмеялись и вышли в гараж, а там и во двор.

— Представляешь…, - начал тихо Адам, подняв глаза к утреннему небу, — мы не из этого мира, мы пришельцы и пусть вселенная наша, время то, время уже не наше, для нас это утро уже чужое, мы его уже проживали, мы лишние. Но мы снова тут.

Вика также задумалась.

— Голова просто летит кругом, от таких мыслей.

— Это точно. Мы в другом мире.

— Так пошли его посмотрим!

Картина собственного двора завораживала душу, как не смогла бы ни одна картина, самого великого художника. При этом сам двор был до мельчайших деталей узнаваем и обыден. Но это был другой двор, хоть и их. Как и весь окружающий мир, он состоял из материи неизмеримо далекой, безвозвратно утраченной и волшебно непостижимой. Он состоял из воплощенной памяти, воспоминаний, он состоял из прошлого. Этот новый дивный мир, словно ожившее сказочное королевство, вселял и ужас, и восторг одновременно, как и глубокую печаль, перемешанную с искренней радостью. Этот мир, в котором навсегда останутся заперты все несбывшиеся мечты, все упущенные возможности, все утраченные связи. В этом волшебном мире, всегда будут жить умершие, всегда будет царить молодость и никогда не угаснет надежда. Это мир вчерашнего дня. И Вика, как и Адам, смотрели сквозь накатывающиеся слезы, и утопали в восторге, который невозможно не то, чтобы описать, а и понять, даже смотря на него в упор. Та же дорога, тот же дом, тот же забор. Все то же, но только другое.