Александр Розов: Букет для улитки

— Признайтесь, Поль, вы просто не любите инновации цифрового мира.

— Я не люблю, когда люди уставятся в экран смартфона, и не видят реальность дальше собственного носа. Отсюда извращения вроде либидо к улитке. Раньше такое никому в голову не приходило. Но теперь люди живут наполовину в виртуальной реальности.

— Хватит философии, — объявил Штеллен, — давайте решим, как будем ловить Ландрада.

Майор-комиссар Тарен почесал в затылке, и задумчиво произнес:

— По фактам кажется, что жандармерия сама поймает его. Хотя, это было бы странно.

— Я не понял, что вы сейчас сказали, — признался полковник.

— Я и сам не понял, — сказал Тарен, — вроде, у Ландрада нет варианта, кроме как ехать в Мюнхаузен, кошмарить персонал виноградника. Но это глупо, а Ландрад не дурак. Он должен понимать, что жандармы уже ждут его там.

— А может, — предположила Рюэ, — он не думал, что жандармы приедут так быстро. Или наоборот, может Ландрад точно оценил время приезда жандармов, успел заминировать административное здание плантации, и в любой момент дистанционно взорвет там все.

— Тогда он опоздал, — ответил Тарен, — жандармы уже вывели весь персонал наружу, и в данный момент проверяют здание.

— Они вывели персонал наружу? — переспросил полковник Штеллен.

— Да, — Тарен кивнул.

— Так Поль, а что если террорист просчитал это? Если ему как раз надо, чтобы персонал оказался на улице? Ведь наверняка они столпились перед зданием.

— Вот дерьмо! — воскликнул майор-комиссар, и вытащил смартфон из кармана.

— Если Вальтер прав, то мы опоздали, — тихо сказала Рюэ. И была права…

Они опоздали, а детали того, как именно опоздали — прояснились уже в Мюнхаузене — маленьком эльзасском поселке, в 25 километрах к юго-западу от Карлсруэ, на левом (французском) берегу Среднего Рейна. Холдинг «Eltsen» скупил почти все фермерские участки, и получилась 200-гектарная плантация. Модерновый коммерческий комплекс, включавший речной и автомобильный грузовые терминалы, биотехнологический цех, автоматическую линию розлива, и офис продаж, напоминал декорации для сериала об апокалипсисе. Здание из сэндвич-панелей и стеклопакетов почернело от копоти, а окна первого этажа разбиты пулями. Здесь же — остовы сгоревших грузовиков. Около фасада припаркованы несколько полицейских машин и микроавтобусов «скорой помощи» (в которые загружают раненых — их очень много). В стороне сложены трупы — примерно полсотни. Они прикрыты упаковочной пленкой — рулоны этой пленки попали под руку полисменам при поисках того, чем можно задрапировать тела…

Любому военспецу было понятно, что тут произошло. Вот площадка перед транспортными воротами. Тут толпился персонал, ждавший, когда жандармы проверят помещения на предмет террористических взрывных устройств. Вот поле-виноградник шириной около 300 метров, до насыпи на краю водохранилища, соединенного протокой с Рейном. Насыпь заросла кустарником. Отличная позиция для пулеметчика с малокалиберным Гатлингом, возможно XM-556. Ведение огня из такой машинки с блоком из шести вращающихся стволов, сопровождается звуком, который напоминает скорее громкое жужжание мотора, чем выстрелы очередью…

Террорист за полминуты выпустил по толпе, около трех тысяч пуль, и просто ушел, забрав оружие с собой. У него моторная лодка, или автомобиль, или мотоцикл, ничего приметного. Местные жители могли бы помешать ему, однако им безразлична судьба плантации «Eltsen». Для них эти плантаторы — нежелательные чужаки, грубо и мерзко нарушившие вековой уклад деревенской жизни. Тем более, что наемные работники на плантации — в основном афро-азиатские мигранты. Получается, что террорист хорошо рассчитал эту атаку — от выхода на позицию до отступления и исчезновения…

У полковника Штеллена в голове вертелись параллельно три мысли. Первая: этот зоофил-фетишист отмороженный на всю голову. Вторая: зоофил не бросил оружие, значит, хочет стрелять еще. Третья: где будет нанесен следующий террористический удар? Эта третья (самая важная) мысль требовала составления психологического профиля.

10 мая, вечер, Карлсруэ. Информационно-компьютерный комплекс спецслужбы RCR

Любой офицер спецслужбы хоть раз влипал в огромное дерьмо, и Вальтеру Штеллену, конечно, приходилось. Но он ранее никогда не влипал в такое мутное дерьмо. Данный случай отличался тем, что непонятно было абсолютно все. Совершены ли теракты фетишистом-маньяком или фетишизм лишь прикрытие? Работает маньяк в одиночку, или у него есть помощник/помощники? Правда ли это Руди Ландрад, или имя выбрано, чтобы запутать? Последний вопрос казался нелепым. Кто же проворачивает такие дела, представляясь в телефонных разговорах своим официально зарегистрированным гражданским именем? Но психологическому портрету, построенному ИИ-профайлером, соответствовал некто Рудольф Ландрад, 32-летний гражданин Германии, живущий во Франкфурте.