Борис Штерн - Ледяная скорлупа

Они найдут остатки самоходной барокамеры и станции — толстые стены, округлая форма — высокое давление изнутри.

Дурдам Збинь резко потряс всеми руками, чтобы снять перевозбуждение, затем подплыл к заветной нише и приложился к трубке с любимым напитком.

— Ладно, это мелочи. Экспедиция вернется на Анзилир, а следующая, лучше снаряженная экспедиция, где капитаном будет Иауалл, пробурит лёд снаружи и запустит в Мир исследовательских роботов, которые найдут следы нашего прошлого существования.

Какие следы? Сначала — руины городов. А дальше? Есть у нас хоть какой-то способ хранения информации на тысячи колен, кроме монументальной архитектуры с резьбой по камню? То-то и оно…

Значит, нужна встречная сюжетная линия: некто, пусть это будет группа волонтеров, наблюдая всеобщую деградацию, устраивает вечную библиотеку для далеких потомков в надежде на существование последних или инопланетян, если надежда не оправдается.

История, наука, литература Мира, хроника распада и тлена — всё в библиотеке!

А на чем хранить всё это? Керамика? Диски из благородных металлов? Где хранить, чтобы уберечь от воров и разрушителей?

Как где?! Поднебесье Медузы — что может быть надежней? Самая высокая точка! Решено: библиотека на недоступной высоте, отмеченная огромными уголковыми отражателями — ведь будут же у инопланетных роботов эхолокаторы. Но что жители Анзилира там прочтут? Почему мы вымерли? А почему мы вымрем? Вот главный вопрос!

Дурдам Збинь распластался по полу, пытаясь сосредоточиться.

Любимый напиток тут уже не годился — он расслаблял. Это хорошо, когда не знаешь, куда двигаться — надо слегка вознестись. А тут требовалось пробить тупик.

— Идея! Причина должна быть сформулирована одной короткой фразой. Эпитафия! Пусть Анзилир входит в содружество цивилизаций, которые очень далеки друг от друга, но держат связь по радио.

У содружества существует традиция: когда какая-нибудь экспедиция обнаруживает на некой планете погибшую цивилизацию, то планета получает статус мемориала. Там запрещается любая деятельность, кроме археологической, запрещается колонизация, на орбиту выводится мемориальный корабль-музей. Шлюз корабля украшается короткой надписью-эпитафией, в нескольких словах сообщающей о судьбе цивилизации. Например… например… Ну, скажем: «Они были талантливы и пассионарны, но не смогли поделить свой мир». Мало надписи… еще сканирующий небо радиолуч, передающий эпитафию в пространство — всем мирам и народам.

Еще: «Они были умны и деятельны, но захотели взять у природы слишком много». Мемориалов получилось гораздо больше, чем живых цивилизаций… столь много, что, сочиняя эпитафию, трудно не повториться. Есть! Понятно, о чем будет думать Иауалл, стоя на берегу океана Анзилира. Он будет сочинять эпитафию по нам!

Дурдам Збинь удовлетворенно постучал задними руками по голове, что эквивалентно нашему радостному потиранию рук.

— Итак, Иауалл поведет третью, траурную экспедицию к нашему Миру. Мемориальный корабль, построенный на Анзилире, выйдет на орбиту, на нем будет размещена библиотека с Поднебесья Медузы, радиомаяк. Но текст эпитафии будет начертан не только на шлюзе корабля. Участники экспедиции напишут ее исполинскими символами на льду Внешней Поверхности. Так, а что они напишут?

Что придумает Иауалл, стоя на берегу океана Анзилира? Что придумает?..

Дурдам Збинь включил четвертую симфонию Бахан Мцара, завис в центре комнаты и закрыл глаза. Хорошая музыка часто помогает найти правильные слова. Это было современное исполнение для октосистемы — на главную тему накладывалось эхо, рисующее объемный трансформирующийся мир.

— Сколько ни слушай, каждый раз пробирает. Даже сильней с каждым разом — всплывают новые интонации и картины. Вот ласковый маленький мирок. Грот, теплый ключ под скалой… Хочется расти. И мир растет. Скала растет, превращается в огромный пик.

Его вершина исчезает в темной вышине. Появляются холмы, вырастают в горы, переносимся выше… Далекое небесное эхо. Простор… Это твой простор! Ты и сам растешь, ощущаешь восходящие и нисходящие потоки. Трогаешь одной рукой скалу, другой — поглаживаешь гору за долиной. Твой ласковый мир… Всё четче небесное эхо, небо превращается в потолок. Появляется легкий дискомфорт. Ты растешь, а потолок не поднимается. Мир становится тесен, эхо от потолка давит на голову. Надо пробить потолок! Не хватает пространства! Стоп!