Дмитрий Кружевский - Реконструктор. Приручение пламени

– Но как же, – произнес незнакомец. – Мне надо, мне сказали…

– А я сказал не положено, – резко оборвал его часовой. – Это режимный объект. Обратитесь сперва в городскую комендатуру или в заводоуправление.

– Но мне надо, – настаивал мужчина, нервно теребя в руках и без того поношенную шляпу. – Поймите, мне пришла бумажка из КВБ, там сказано…. Да вы сами почитайте, где же она, – он принялся судорожно хлопать себя по карманам серого помятого пиджака, приговаривая: – Ну куда же я ее подевал, куда…

Ладислав быстро оправил китель, на всякий случай расстегнул клапан кобуры и, выйдя из-за будки КПП, подошел к разговаривающим.

– Аэр-лейтенант Чаклин, – представился он, вскинув руку к форменной кепи. – Что у вас тут произошло?

– Да вот гражданский, господин лейтенант, пытается пройти на аэродром. Утверждает, что очень надо, но толком не объясняет почему. Может вызвать наряд?

– Да как не объясняю, – всплеснул руками мужчина. – Я же говорю, что приходили из КВБ, принесли бумажку…Да где ж она…а вот….

В руках «невзрачного» появился изрядно помятый кусок бумаги, который он и протянул Ладу, бросив на караульного поверх очков уничижающий взгляд. Лад взял листок, аккуратно расправил его, быстро пробежал глазами по предписанию и, окинув незнакома задумчивым взглядом, спросил:

– Помимо этой писульки документы какие имеются?

– Естественно, – закивал головой мужчина, вновь принявшись суетливо шариться по карманам своего пиджака. – И выписка из комендатуры моего города подтверждающая адрес проживания, место работы и личностная книжка, правда еще старая – имперская, новые только недавно выдавать стали и всем не хватает. Все есть, погодите…А, вот…

В руки Ладислова перекочевала изрядно замусоленная темно-зеленая книжица внутри которой обнаружился листок выписки из комендатуры.

– Нарислав Яргель – преподаватель физико-математической дисциплины в куранском лицее. Куранском. Это где?

– Небольшой городок в паре деятков терров к югу отсюда, – ответил вместо Яргеля часовой. – У меня там когда-то девушка знакомая жила, еще до Смуты.

Чаклин покосился на солдатика пытаясь прикинуть сколько ему тогда было лет и, хмыкнув, протянул документы Нариславу.

– Так чем мы можем быть вам полезны, господин Яргель?

– Ну я же и пытаюсь объяснить, – всплеснул руками тот, едва не выронив бумаги. – Да и в бумажке написано. Мне приказали приехать сюда и поступить в распоряжение некоего полковника Эйтана. Только это ведь какая-то ошибка, я человек сугубо гражданский, меня даже в армию из-за слабого здоровья не взяли, к тому же скоро начнется учебный год нужно готовиться, не хочу потерять место. Вы ведь знаете насколько трудно сейчас с работой.

– Так, – Ладислав жестом остановил словоизлияние учителя, в растерянности массируя переносицу двумя пальцами. – Не знаю, для чего вас направили к господину Эйтану, но видимо зачем-то вы ему понадобились, причем очень. Что ж…

Он повернулся к часовому, бросив.

– Под мою ответственность, – затем вновь посмотрел на Яргеля. – Идемте со мной, господин учитель, представлю вас господину Эйтану.

На этот раз все было лучше – значительно лучше. Только вот эти проклятые прямые, такое впечатление, что нос обтесали топором, а затем выровняли рубанком, да и законцовки обрубыши какие-то. Но в целом неплохо, даже можно сказать, – замечательно.

Сергей покосился на стоявшего рядом, кусавшего в волнении губы Петрава, положил карандаш и взяв кружку с все еще теплым лайкосом, отошел к окну. За последнее время парень «вырос», причем рывок был довольно резок, ухватил можно сказать ветер, а ведь еще недавно его чертежи вызывали у него лишь одобрительную усмешку и вот теперь…что ж, с другой стороны это замечательно.

Ратный улыбнулся своим мыслям и, одним глотком опустошив кружку, поставил ее на подоконник и, вернувшись к столу, взял карандаш.

– Нос изменить, вот так и так, сделай более округлым, – принялся пояснять он, чиркая прямо поверх чертежа. – Крылья немного расширим у фюзеляжа, добавим еще пару двигателей и не забудь пересчитать нагрузку на шасси. На все про все две недели. Справишься?

Петрав с приоткрытым ртом наблюдавший как под грифелем карандаша меняется облик его детища, лишь ошарашенно кивнул и, указав на добавленные вдоль всего фюзеляжа прямоугольники, спросил:

– А это зачем, какие-то технологические отверстия?

– Нет, иллюминаторы.

Вид у юного аэроконструктора стал совершенно потерянный.