Сергей Барк - Сто семидесятая [СИ]

Пройдя вдоль бесконечно длинного перехода до одного из знакомых узлов, я остановилась. Спустила страховочную петлю в карман — небольшое углубление, позволявшее производить ремонтные работы без помех, достала планшет. Выбрала нужный раздел и опустила взгляд.

Я не собиралась ничего читать. Поступая так, у меня появлялась возможность спокойно постоять там где нужно, не привлекая внимания. Постоять, чтобы попрощаться с жизнью, затем быстро отсоединить петлю и сделать один широкий молниеносный шаг. Перевалиться через ненадёжный бортик, маячивший на расстоянии руки и полететь вниз.

Перед глазами тянулись строчки. Ничего важного. Уже. Всё важное стояло перед мысленным взором, питаемое памятью.

Я вспоминала первое время в деревне. Знакомство с новыми друзьями и собственную радость от того, что больше никуда не нужно ехать. Путешествовать было тяжело и страшно, повсюду мерещились кровожадные ратенмарцы.

Я скосила взгляд в сторону на сотню синих точек.

Вот эти. Это они мне снились злобными монстрами, мечтающими о том, чтобы впиться и перегрызть чужую глотку.

В деревне жилось хорошо. Я стала посещать школу, пусть нас было немного, но у меня впервые появились друзья моего возраста. С ними я росла, играла, делилась тем, что на душе.

Кому-то такая жизнь могла показаться блёклой и скудной — иногда так рассуждали взрослые, вспоминая прошлое. Они, наверное, знали, что потеряли, но нам, никогда не видевшим Тейаны в дюжины рассвета, наша замкнутая жизнь казалась удивительной. Всё вокруг выглядело таким, как должно было быть. Идеальным.

Недалеко что-то грохнуло, раздались голоса, отвлекая меня от воспоминаний. Синие сгрудились у небольшого челнока, бурно обсуждая что-то. Главный из них размахивал руками, пока остальные разбегались в стороны, спеша исполнить распоряжение.

Должно быть, их жизнь тоже не казалась им бессмысленной и пустой. Возможно, им было тяжело, но они, так же как и Кэртис, никогда не предавались бездействию и меланхолии.

Наоборот, сколько я помнила Синих, все они были полны энергии и сил. Они неустанно шумели, где бы ни появлялись, оживляя пространство собственным присутствием.

Так было и со мной. Вернее, с нами, с детьми поселения. Нам было хорошо даже несмотря на то, что мы скрывались и должны были проявлять осторожность и бдительность на каждом шагу.

Альмена, не Тейана, стала моим домом и целым миром. Была ли наша деревня больше этого корабля?

В душе засвербело. На глаза навернулись слёзы.

Две дюжины назад… нет, теперь уже больше, этого всего, моего прошлого, не стало.

Вместо деревни у меня появилась Матера, а затем Зигма. Вместо друзей и односельчан меня окружили незнакомцы, рядом с которыми я была вынуждена существовать круг за кругом.

В мысли непрошено ворвался Кэртис. Он, несмотря на то, что был ратенмарцем, кажется действительно стал мне другом. Сильно ли он отличался от Ино? Нет, оба всегда были рядом и им обоим я нравилась.

Один друг у меня всё же есть. Не был. А есть. Пусть настоящее для меня продлится ещё совсем немного.

Слёзы заволокли глаза, капнули на экран планшета, продолжающего бестолково показывать свои бессмысленные строчки.

Я не шевелилась, боясь, что стоит мне это сделать, и колени подогнутся от невыразимой тяжести, осевшей на мои плечи.

Я должна сделать это. Должна покончить со своим существованием.

Голова гудела от того, как прочно я старалась зацепиться за эту простую и понятную мысль, гоня от себя прочь то, что осознала совсем недавно.

Знания, за которыми я так гналась, стремилась получить пользу, обернулись для меня проклятьем, позволившим на мгновение очутиться по другую сторону зеркала. Там, где прятался чужой, искривлённый мир.

Зачем мне было знать, о том, что дети ратенмарцев так рано прощаются с родителями? О том, что некоторым из них вживляют в тело дрянь, чтобы они могли общаться с искусственным монстром, который будет выкачивать их силы, а кого-то сведёт с ума?

Зачем мне нужно было знать, что все они, эти мелкие синие точки, живут друг для друга и работают сообща так же, как и мы на Альмене? Верят в правильность своего пути, стремятся к большему, как мой последний в этой жизни друг. Зачем я узнала обо всём этом?

Почему я видела, как ратенмарец поцеловал маленькую мертвую девочку в белом? Зачем ран Дарий Альрон не стал портить остальным праздник, согласившись поставить на кон собственную жизнь? Собственную жизнь взамен нескольких спокойных ленов для других?!