Елена Долгова - Предсказатели

— У меня тут дочь лежит, — спокойно продолжил он. — Была офицером, звали ее Робертина Чен, красивая, сильная девушка. Тогда была зима, таких морозов никто из старожилов не помнил. Твои иллирианцы пришли сюда с гор, ее сотня держала оборону восточнее Арбела, убили многих, но моя Берта уцелела, а вояки Оттона откатились назад, через равнину и перевалы.

Старик забрал фляжку у Северина, жадно приник к горлышку и добавил:

— Она умерла только через три года — той зимой застудилась среди льда. А, может быть, все случилось из-за ее парня. У него был шрам на лице, но Берте это нравилось. Меченый был немного чокнутый — не боялся ничего, его подстрелили в самом конце заварухи. Я вырастил свою девочку крепкой, но доктора сказали мне, что уже поздно. Тоска ее сожрала. Берта жила отдельно и не сознавалась, что легкие больше никуда не годятся…

Старик вздохнул и убрал фляжку за пазуху.

— Даже если она и впрямь пряталась в запрещенные верой иллюзии, то ты ее не осуждай. Слышишь? Не смей ее осуждать, ты, грязный иллирианец. Моя девочка сражалась как герой, а умерла в одиночестве, и только потом нашлись люди, нашей же крови, но подлецы, которые порочили ее память.

Северин кивнул. Он не знал, куда податься, и не решался оставаться на месте.

Старик вытер мокрые, бирюзового цвета глаза.

— Значит, вы тоже пророк? — негромко спросил его Мик.

— В полнолуние еще какой. Да что от этого проку? Одно несчастье. О бедах лучше не знать, когда беда придет, она сама тебя найдет.

— Раньше я думал, будто я брат пророчицы.

— Значит, ты тот самый парень, который положил глаз на дочку консула? Эге?

Старый луддит хрипло расхохотался.

— Не сердись на Дезета, — добавил он со спокойствием фаталиста. — Он хороший человек. Ты не знаешь, что такое девчонка-пророк в доме, а наш консул знает это по себе. Лучше собирай вещи и уезжай в Порт-Иллири. Будущее обманывает всех — каждого по-своему. Ты, парень, помни, человек всегда получает по заслугам — то, чего захотел. Просто это происходит тогда, когда он забывает свои желания.

Злость Северина перегорела, он хотел сплюнуть привкус дешевой сивухи, но вокруг были одни могилы и он проглотил горькую слюну.

— Мне нет дела до какой-то Нины Дезет. Поймите, у меня отыскалась сестра. Мы были ей рады. Моя мать любила ее больше, чем любила меня. Мой отец погиб, возможно, потому, что приютил эту девушку. Теперь я остался без родителей и без дома, в Порт-Иллири мне придется начать все с нуля. А это оказалась чужая женщина. Она не дочь моей матери. Консул говорит, что вышло недоразумение, но я ему не верю. Меня обманули и выкинули, словно дешевый хлам.

Пророк задумался, словно прислушиваясь к непонятным Мику ощущениям, потом медленно покачал плешивой со лба головой.

— Нет, — медленно произнес он. — Сегодня сутки полнолуния. Тебя не обманули и не выкинули. Я не могу сказать, почему, но произошло лучшее из того, что могло тебя ожидать.

— Почему?

— В противном случае ты потерял бы свое благополучие безо всякого толка, просто так.

«Он хочет сказать, что мы все, по крайней мере, мать и отец, были обречены изначально».

— Спасибо, я пошел.

— Забери свои деньги, иллирианский придурок, — беззлобно окликнул Мика старик.

— Оставьте их себе.

Он прошагал немного и обернулся, пораженный внезапной идеей.

— А разве сегодня полнолуние?

— Маловер. Посмотри как следует на свой уником.

Северин спешно отодрал прибор от брючного ремня. «Я ошибся в расчетах, — понял он, ужасаясь, — Все дело в разнице между каленусийским и иллирианским календарем. В Арбеле календарь каленусийский. Оттон, в пику соседям, придерживался древнего летосчисления. Нина забыла об этом. Консул не проверил дату, убежденный ее и моей уверенностью. Нину не убили две недели назад, потому что день исполнения пророчества еще не наступил. Ее убьют сегодня, ровно в полдень. Меня никто не использовал, я никого не выручал, и все, что случилось, произошло напрасно».

— Эй! — Бродяга в изумлении смотрел вслед бегущему. — Смотри, не запнись ненароком!

Северин несся со всех ног, огибая редкие валуны и частые заросли колючего кустарника. Он видел окраину Арбела — дома из дерева и красного кирпича, склады, мастерские, здания лабораторий. Потом остановился, решив использовать уником. Нейтральный женский голос (не Нины, а горничной) в ответ прошелестел по-каленусийски.

— Мне консула или его дочь.

— Как вас зовут?

— Мик Северин.