Маша Храмкова: Ген Химеры Часть 1

— Ты ни за что не должна ехать с ним, иначе катастрофы не избежать, — Шин внимательно посмотрел Сати в глаза.

— Вот еще! Вы, провидцы, договорились бы между собой, — возмутилась та, вспоминая предостережения Даны.

Вдруг ее внимание привлекла толстая папка, лежащая на краешке стола Шина. На ее обложке крупными буквами было написано «О. ЭВЕРИ».

— Это мое, — собственнически сказал Эйлер, пытаясь спрятать папку в стол. Но Сати уже вцепилась в нее мертвой хваткой. Если это действительно касалось Ойтуша, ей необходимо было знать все.

В папке обнаружилось около десяти рисунков разной давности. Вот маленький Ойтуш гуляет по берегу моря вместе с Сашей Лаллеман, вот он сидит за партой в метропольской школе и старательно тянет руку, а вот — у Сати будто сердце остановилось — он любуется своим штампом одаренности.

— Эти рисунки ничего не значат, Сати, — сказал Шин, наблюдая за реакцией девушки. — Просто одна из миллиона реальностей, которой не суждено было реализоваться.

Но Сати продолжала листать дальше, забыв обо всем. Почти все рисунки Шина были посвящены одаренности Ойтуша. На них он заставлял предметы летать силой мысли — с таким даром люди рождаются, наверное, раз в столетие.

— Он мог стать великим, — сказала она.

— Он стал тем, кем является, — ответил Шин. — Одаренность — просто приятный бонус. А вот такие черты характера, как храбрость, благородство и мужество — по-настоящему редкость. Просто подумай о том, что он отыскал тебя, даже пройдя через ад.

Сати уронила папку на стол и взглянула на Шина, словно видела его впервые. Он был прав, чертовски прав!

В руках девушки остался последний рисунок. Воспользовавшись ее замешательством, Шин молниеносным движением схватил его и разорвал на мелкие кусочки.

— Довольно, — глаза Шина властно блеснули. — Ты и так узнала достаточно.

Сати ничего не ответила. Даже если на последнем рисунке была изображена смерть Ойтуша, она была не более реальна, чем его одаренность.

На часах было пять утра десять минут. Пора было будить Эвридику.

— Спасибо тебе, — сказала Сати. — Послушай, спрячься где-нибудь, на случай, если цунами действительно…

— О, это лишнее, — замахал руками Шин, откидываясь на спинку стула. — Я знаю, где и как я умру.

Ойтуша усадили в кресло, зафиксировали голову специальными ремнями.

— Сиди и не двигайся, все понял? — сказал врач. Из-за маски и пластиковых очков его лицо было почти не видно, но Ойтуш знал, что на нем, должно быть, отображается скука. Однообразная работа кого угодно сведет в могилу.

— Понял, — еле заметно кивнул Ойтуш.

— Тот чип почему рванул, — продолжал медик, то ли оправдываясь, то ли предостерегая Ойтуша, — Потому что малой все время вертелся, словно у него шило в заднице.

Заработала стригущая машинка, и несколько длинных темных прядей упали с виска Ойтуша.

“Он лжет”, — подумал Ойтуш. — “Чипы не по этому взрываются”.

Врач надел на него маску, и уже через пару вдохов, Ойтуш почувствовал, как проваливается в сон.

Но сознание не покинуло его, напротив, он как будто увидел себя со стороны. Он полулежал в кресле, врач склонился над ним, делая разрез, а толстая медсестра неуловимым движением поправила съехавший бюстгальтер.

И тут Ойтуш почувствовал, что все они совершают непоправимую ошибку, ведь на самом деле он одарен. Он увидел как все предметы в комнате медленно поднимаются со своих мест. Как взлетает медицинская шапочка с головы врача, а кружка с чаем медленно уплывает из рук ошарашенной медсестры. Это делал он, он заставлял предметы летать силой мысли! Но было поздно: врач уже заканчивал устанавливать в его мозг маленькое устройство.

Еще через несколько минут Ойтуш пришел в себя.

— Вот и все парень. Ты жив и здоров.

— Как все? — по подсчетам Ойтуша прошло всего две минуты.

— А вот так, — сказал врач, после чего стянул перчатку и закурил. — Следующего позови.

Ойтуш медленно поднялся с кресла.

— Я видел, что предметы летают, — он не мог уйти просто так.

Медсестра усмехнулась.

— Тебе снился сон, — серьезно сказал врач. — Так бывает.

— То есть этого не было? — переспросил Ойтуш. Но он же видел, как вот это шкаф поднялся на целый сантиметр!

— Не в этой жизни, малой, — врач с улыбкой покачал головой.

Почему Ойтуш вспомнил об этом сейчас, в небольшой капсуле, которая опускалась на дно гигантского морского желоба? Должно быть, потому что вновь увидел свое отражение, на этот раз в толстом стекле. Вот только сейчас там был не испуганный подросток, а взрослый мужчина, несущий ответственность за чужие жизни.