Маша Храмкова - Ген Химеры Часть 1

Стараясь не встречаться с интуитом глазами, девушка собиралась было пройти мимо. Нельзя было допустить, чтобы он допросил ее.

— Подожди.

Темные, почти черные глаза Лидо с интересом скользнули по Сати. Серо-коричневая форма группы дознания сидела на нем идеально, будто бы мальчик родился в ней. Спокойным и властным жестом он пригладил волосы, воссоздавая идеальный пробор, испорченный падением.

— Сати, а почему у тебя кровь под ногтями?

Взглянув на свои руки, девушка забыла как дышать. Под несколькими ее ногтями, действительно были тонкие полоски алой крови. Крови Ойтуша. Ситуация приобретала крайне неприятный оборот.

— Должно быть я порезалась, — с холодным равнодушием отозвалась она. — Послушай, Ройсс, мне и правда пора на уроки.

— Именем протектория я имею право задерживать тебя. На столько, на сколько нужно, — все также бесстрастно продолжал Лидо, не обращая внимания на слова девушки. — Смотри мне в глаза.

«Маленький ублюдок», — пронеслось в голове девушки. Она знала: стоит интуиту наладить зрительный контакт, как ни одна, даже самая изощренная ложь на свете, не сможет провести его.

— А, вспомнила. Это менструальная кровь. — Сати изо всех сил старалась смотреть мимо глаз Лидо. Было бы здорово, если бы она могла для убедительности покраснеть.

— Что ж, я ознакомлюсь с твоим циклом, — задумчиво сказал Лидо Ройсс, ставя себе напоминалку. — Но почему же ты не хочешь взглянуть на меня?

Сати взглянула и моментально попала под силу черных гипнотизирующих глаз этого ребенка.

— Ты уверена, что это твоя кровь, Сати? — Лидо сделал шаг навстречу.

“Я не могу, не могу, не могу сопротивляться ему!”

— Н… не… нне… — Сати заикалась. На миг в ее голове пронеслась забавная мысль, что она похожа на устаревшего робота, которому задали слишком сложную задачку, и его микросхемы сейчас перегорят от усилий.

— Мисс Лаллеман, вот вы где!

Неужели это было спасением? Буквально обливаясь потом, Сати с трудом оторвала глаза от взгляда одаренного. А к ним уже спешила, гулко стуча каблуками по коридору, учительница Сати по математике.

— У вас же контрольная, вы не забыли?

Целую секунду девушка возносила хвалу всем точным наукам в мире.

— Мистер Ройсс, а вы опять пристаете к моим ученикам?

Молодая преподавательница, миссис Соммели, видимо, не до конца представляла себе власть, которой располагал Лидо. Одного его слова хватило бы, чтобы снять ее с должности и больше никогда не допустить к преподаванию. Но сейчас интуит был сконцентрирован на Сати, и только поэтому позволил себе пропустить колкое замечание мимо ушей.

— Он больше не задерживает меня, миссис Соммели, — сказала девушка, изо всех сил скрывая свое презрение к юному одаренному.

Резкая боль в одном из кончиков пальцев была настолько неожиданной, что Сати почти что подпрыгнула на месте. Этот мелкий гаденыш улучил момент и остриг ей чуть ли не пол ногтя.

— Я отправлю это генетикам, чтобы подтвердить вашу ДНК. А вам советую вымыть руки с мылом. — Впервые за весь их разговор Лидо позволил себе улыбнуться, и Сати заметила, что в его рту не хватает пары молочных зубов.

«Выбить бы их всех», — задыхаясь от ненависти, подумала девушка. Если бы только ее серые глаза могли метать молнии или источать яд — Лидо бы тотчас забился в агонии. Но она могла лишь смотреть ему вслед, понимая, как дорога будет каждая последующая секунда.

Сейчас врачи возьмут анализ ДНК, и уже через пару минут узнают, кому на самом деле принадлежит эта кровь. Группа дознания без труда определит местонахождение Ойтуша по чипу в его мозге, а в следующие двадцать минут его, ослабленного болезнью и ничего не понимающего, будут избивать, клешнями вытаскивая информацию.

Перспектива была ужасной. Дождавшись, когда мальчишка скроется из вида, она бросилась вон из школы. Вслед Сати доносились увещевания учительницы по математике, но они больше не имели для Сати значения, как и все остальное в этом мире.

Это был последний рабочий день Торы Матиаса. Семнадцатилетний юноша, работающий уборщиком в биологической лаборатории, мог читать целые лекции о том, как довести начальство до белого каления. Он не был глупым, но его неуклюжесть могла измеряться разве что в астрономических масштабах.

А как еще работать, когда ты хромой, а половина лица и вовсе парализована? Он ронял все, что только можно было уронить: стулья и книги, вешалки с медицинскими халатами и контейнеры с пробирками. Умудрялся проливать на себя и свежесваренный кофе, и только что собранные анализы. Сегодня он случайно опрокинул стеллаж с образцами тканей, за что получил отрезвляющую пощечину и наказ больше никогда не появляться на своем уже бывшем рабочем месте.