Лиля Хайлис - Катастрофа или гибель Атлантиды

— Что это значит, мы выбираем? — Касс задрожала. Щеки ее стали красными, а лицо нервным и злым. — Я не желаю выбирать пытки… Я хочу радоваться, жить и любить. Я не хочу, чтобы меня жгли на костре. Я не хочу, чтобы тебя распинали на кресте.

Она вспомнила все свои видения и содрогнулась.

Уэшеми обнял ее и стал гладить по плечам, лицу, волосам. Постепенно, дрожь ее прошла. Когда она успокоилась совсем, он снова заговорил.

— Дело в том, что не все мы усваиваем пройденное одинаково быстро и хорошо. К тому же весь процесс творения идет волнами. Те, кто сегодня приходит в этот мир в облике людей, уже были и минералами, и растениями, и животными. И на каждой стадии развития среди нас бывают свои отстающие и свои опережающие. Мы с тобой, по-видимому, относимся к опережающим… Или отставшим от предыдущей волны, то есть, для волны текущей, все равно опережающим. Те, кто овладел методами тренировки, кто познал смысл и связь вещей и времен, — находятся впереди. Соответственно, те, кто унижает и мучает других, — отстающие… Ну, а громадное большинство… То есть, основная волна, — наблюдатели. То есть, тоже, в принципе, отстающие.

— И ты веришь в то, что эти… отстающие… Неужели они когда-нибудь вырастут в Творца?

— Конечно!

Касс расхохоталась.

— А ты поверь. Конечно, им предстоит еще множество жизней. И в этих жизнях они будут гореть и страдать сами, пока на своей шкуре не убедятся и не запомнят: нельзя. И только тогда, когда запомнят это “нельзя” наизусть, только тогда пойдут дальше. В тоннеле можно застрять, но остаться навсегда… — Уэшеми отрицательно покачал головой. — Нет, каждый из нас обязан пройти свой тоннель до конца.

— Погоди-ка… — Касс опять почувствовала озноб. — А меня тогда за что? Уж не намекаешь ли ты, что я причинила кому-то боль? Неужели я когда-нибудь кого-нибудь пытала?

— Жизнь — это не обязательно наказание… Это, может быть, урок, я ведь уже говорил. Урок, и не обязательно только твой.

— Я не хочу, чтобы меня сожгли в назидание… — запальчиво заявила Касс. — Я не хочу гореть, чтобы кто-то там пошел дальше…

— Ну что ж, — сказал Уэшеми: — Значит, ты еще не настолько впереди… А я согласен. Тревожить чью-то совесть, подталкивать к желанию познания…

— Может, лучше не надо, — сказала Касс. — Вспомни, во что выльется одна такая твоя философия, один такой твой крест. Лучше уж тихо, мирно дать каждому возможность придти к истине самому…

— Не бывает тихо-мирно, — отрезал Уэшеми. — Я сильно подозреваю: не будь моей философии, не будь моего креста… Эго, в которых сильна жажда крови, сыскали бы возможность, нашли бы предлог проливать кровь во имя чего-нибудь другого. Нельзя же, в конце концов, обвинять меня в том, что дикари меня неправильно поняли!

— А тогда перед дикарями и не философствуй!

— Должен же кто-то помочь им уйти от своего дикарства…

— Но если это во вред… — упрямо твердила Касс. — Если помощь оборачивается новыми страданиями, если этот твой ускоренный путь к счастью приводит только к новым и новым несчастьям…

— Уверен, не только, — твердо сказал Уэшеми. — Кому-то мое учение все равно поможет. И Рамтея, — зачем-то прибавил он, — Рамтея все равно уважаю вместе с его идеями. Даже если эти идеи и есть основная причина гибели Атлантиды. По-человечески уважаю. Я, кстати, вполне обошелся бы и без креста. Крест — это совсем не мой выбор… Потомки тех самых троянцев помогли… Гибели которых, кстати, так противилась царевна Кассандра…

— Откуда ты все знаешь? — прошептала Касс. — Может быть, ты и вправду немножко Бог?

— Конечно, и ты тоже…

Оба они помолчали. Уэшеми подумал и продолжал: — Жаль Атлантиды, но Творец тут все-таки ни при чем. Выбор наш.

— Смешно, — сказала Касс. — Зев и все общество вместе с ним получили бессмертие. Атлантида погибнет, мы погибнем, а они… — Касс истерически расхохоталась. — Они останутся. Дикари будут им поклоняться, как богам. Зев будет вершить судьбы. Эре и Фине, Арсу и Эрмсу, Лону и Фадите будут молиться. В их честь будут возводиться храмы, приноситься жертвы…

— Приветствую тебя, Прекрасная Дева! — Уэшеми усмехнулся. — А тебе надо, чтобы в твою честь приносились жертвы?…

— Нет, но я не возражала бы против храмов, — Касс слабо улыбнулась.

— Ясно, — кивнул Уэшеми. — Да в том-то и дело, что все это обман. Основные условия развития Эго — это перемены тел и обстоятельств, в которых Эго должно обретаться определенное время. То бессмертие, которое получили они — это не бессмертие, это тупик. На тысячи лет заморозить развитие своего Эго — какое уж тут бессмертие? Между прочим, слыхала ты? Ведь Асклепии от своей амброзии отказался.