Виктор Сапарин - Забытый Полдень

Астрономы назвали свои цифры раньше. Конечно, астрономия весьма возвышенная наука, как утверждают по крайней мере сами астрономы, и общение с нею способствует философски спокойному отношению к жизни, но попробуйте не волноваться, когда вам сообщают, что, если вы упустите ближайший удобный период для полёта на Венеру, следующего придётся ждать три с половиной года. Причём оба эти периода — и первый и второй — очень короткие. А длинный период, самый подходящий, наступят через четырнадцать лет.

Станцию придётся забрасывать одним махом, понял сразу Ольсен. Гонять одни и те же ракеты, подобно тому, как снуют грузовозы между Землёй и Луной, к сожалению, не придётся. Сколько же потребуется кораблей?

— Мы должны создать нашим учёным условия, не отличающиеся от земных, — сказал председатель Планового бюро академик Шевченко, решительно сдвигая свои короткие, похожие на двух ежей, брови. И далее разъяснил, что он под этим подразумевал: — Спорт, включая беговые дорожки, плавание, футбол. Вы понимаете, что это не роскошь, а гигиена умственного труда. Людям придётся работать гораздо напряжённее, чем дома, на Земле. Затрачивая огромные средства на экспедицию, мы заинтересованы в том, чтобы ни одна минута каждого из тридцати семи не пропадала даром. По этой же причине быт не должен отвлекать их внимание. И научная работа, само собой разумеется, должна предельно облегчаться современной техникой.

Пришлось основательно подумать над многими вещами. Когда-то исследователь, отправляясь в дебри неведомой Африки, шёл пешком, а его багаж несли двадцать-тридцать носильщиков. Сейчас на каждого члена экспедиции потребуется, вероятно, двадцать, а может быть, тридцать грузовых ракет. На далёкой планете, сияющей на нашем небе голубоватой звёздочкой, нужно организовывать всё с самого начала. Склады питания на три с половиной года, аварийные запасы, транспортные средства и всё прочее, не говоря уже о зданиях самой станции в разобранном виде и её оборудовании.

Ясно было одно: надо конструировать специальные корабли. Из существующих систем ни одна для этой цели не годилась.

Так или иначе цифра «37» была первой реальной величиной, которая из сферы предварительных разговоров и не всегда обдуманных проектов переводила вопрос на деловую почву. Она явилась как бы ключом, приведшим в действие огромный механизм. Ракетный институт приступил к предварительному проектированию грузовых кораблей в разных вариантах. Австралийский космодром, самый крупный, начали расширять: ведь отсюда будет стартовать почти одновременно множество ракет, а раньше взлетали одна-две в год. Африканский космодром, считавшийся вспомогательным, решили оборудовать заново. По рекомендации Ольсена Плановое бюро объявило конкурс на проект станции на Венере. Тысячи больших и малых дел обрушились на организацию «Сооружения в Космосе», как лавина.

Пожалуй, только создание первого моста на Луну в своё время могло сравниться по размаху с задуманной операцией. Тогда это действительно было грандиозное предприятие — достойное завершение большого пути, пройденного человечеством с сентября 1959 года, когда первая ракета коснулась поверхности спутника Земли. Но с тех пор минуло немало лет. Ныне корабли ходят по освоенным трассам, заправляясь то на лунном, то на земном космодроме — на манер пригородного сообщения прошлого века. В нынешней же операции предстояло впервые выпустить на дальнюю дистанцию залп ракет без промаха и без потери хотя бы одной из них.

Ольсен-то уж хорошо знал, что значит промазать по планете. Во время Пятой экспедиции на Марс, когда её участникам пришлось пробыть там восемь месяцев, им забрасывали горючее для обратного рейса автоматически действующими грузовыми ракетами. Из-за какой-то ошибки самонаводящего механизма одна проскочила мимо и превратилась в спутника Марса. Вторая врезалась в рыхлый грунт планеты где-то около полюса. И хотя впоследствии, восемь лет спустя, удалось установить, что все баллоны с горючим уцелели, несчастным «марсианцам» было от этого не легче. Их спасла третья ракета, упавшая в трёхстах километрах от лагеря: баллоны доставили на вездеходе. Хорошо, что Ольсен заготовил тогда три ракеты — он всегда отличался запасливостью! Конечно, теперешние астронавигаторы работают гораздо точнее. Но ведь и точность для задуманной операции требуется совсем другая.

Как только у Ольсена выдался день посвободнее, он собрал свою группу, и все вместе они отправились в Музей Неосуществлённых Проектов. Кто из инженеров, конструкторов, архитекторов, учёных или просто туристов не побывал на обширном плато в Гоби, где на десятках километров раскинулись под открытым небом фантастичнейшие сооружения нашей эпохи. Одних космических кораблей там выставлено около десятка моделей. А знаменитый «механический птеродактиль», предназначавшийся для Марса, — Ольсен до сих пор не может без улыбки вспомнить, как провалилась эта в общем остроумная идея. Машина при посадке зарывалась в песок пустынь Марса, он оказался более рыхлым, чем ожидали. Он, Ольсен, тогда приложил руку к тому, чтобы забраковать «птеродактиль» после истории с исчезновением двух членов экспедиции: их едва вытащили из рыжего праха, в который они ушли с головой.