Филипп Ли: Общий знаменатель

— У них пересменка. Минут через десять появится.

Оглянувшись, Морриган обнаружил хозяйку хриплого голоса, возникшего в пустом месте с пояснением. Она курила, прислонившись к стене как раз за дверью чёрного хода.

Илья ощутил в себе порыв вернуться обратно в клуб и попробовать незаметно выйти через главный вход, но вспомнил бухого типа с шампанским. Благодаря богатому гастрольному опыту он знал, что подобные поклонники отличаются удивительной настырностью и караулят до последнего с одной лишь целью — сперва побрататься, а затем начать предъявлять за несмешные шутки, скучные стримы, желание срубить бабла на фанатах, плавно переходя к обвинениям в оскорблении русской веры, правильных пацанов и кельтской богини войны Морриган. Кончалось всё очередной попыткой разбить бутылку об голову и ответной стрельбой из травмата.

Поскольку в дальние гастроли Морриган травмат не брал, возвращаться в клуб не следовало. Пришлось вдохнуть помоечный воздух и подойти к хриплой тётке.

— А вы можете открыть? — поинтересовался Илья.

В ответ тётка так презрительно фыркнула, что Морриган на секунду даже усомнился, работает ли она здесь. Но кто ещё, кроме клубной обслуги, мог курить среди наплёванных окурков в закрытом периметре двора, ему угадывать не захотелось.

На вид курящая была женщиной под сорок с ещё не стёртыми в прошлое остатками былой красоты. Видимо, эти остатки служили для неё каким-то веским доводом к личной гордости и оправданием удушливого самомнения, делавшего менее постылой её зябкую жизнь без супружеского утешения.

План летел к чертям. Морриган засёк время на телефоне и приготовился ждать при свидетеле, сожалея о том, что оставил тлеть в гримёрке последнюю сигарету. Словно угадав помыслы собрата-курильщика, тётка протянула ему розовую пачку Vouge. Илья без раздумий взял тонкую бабью сигаретку, проигнорировав торжествующий взгляд благодетельницы, как будто постановлявшей, что здесь и сейчас произошла наконец важная победа феминизма над последними остатками мужского естества.

— Я слушала ваше выступление, — будто бы отвечая на его вопрос, заявила тётка. — Весьма спорно.

Морриган безразлично пожал плечами, привычно уклоняясь от беседы.

— Послушайте, во-первых, эпоха постмодернизма уже закончилась, — продолжила она, решив окончательно утвердить своё превосходство в этой случайной встрече. — Во-вторых, постмодернизм не имеет ровным счётом никакого отношения к вашему унылому стэндапу. Один придурок где-то что-то ляпнул, и все остальные, весело бренча, побежали оправдывать свою изобретательскую импотенцию. Эко в гробу крутится, — тётка настойчиво попыталась встретиться с Морриганом взглядом, а затем акцентировано добавила: — Увы.

Это «увы» было произнесено с таким интеллигентским пафосом и сожалением, как если бы речь шла о её близком коллеге и равном соратнике, а не о прошловековом писателе-итальянце, имеющем примерно такое же отношение к актуальному русскому постмодернизму, как скрипки Страдивари к сайту "Яндекс. Музыка".

— «Космополитен» не лучший источник для снобизма, — бессознательно огрызнулся Морриган, прежде чем спохватиться.

— Снобизм? — тётка дико изогнула бровь в манерной попытке изобразить чудовищное удивление. Теперь не осталось никаких сомнений — она была безбожно пьяна. — Я понимаю, для вас редкость встретить университетского преподавателя, занимающегося современной культурой вне среды его обитания, — тётка обвела тлеющей сигаретой неопределённое вонючее пространство вокруг себя. — Но вы наткнулись как раз на человека, который читает студентам годовой курс по постмодернизму и его преемнику.

Возможно, где-то в своём пьяном одиноком воображении она представила себе, как этот человек из Москвы сразу согласится с ней и, признав за личность, пригласит поужинать в модное молодёжное место, полное веселья и лёгкости, а затем весь вечер будет с искренним интересом выслушивать обстоятельства её жизни и достижений.

Вместо этого Морриган зло посмотрел прямо ей в глаза и с грубым напором спросил:

— Чем докажешь?

— Вы не прокурор, чтобы я вам что-то доказывала. Я не обязана, — тут же невольно попятилась тётка в своих аргументах, а затем вновь фыркнула в пустое место справа от себя, как будто там стоял кто-то, с кем она делила своё пренебрежение. — Надо будет в понедельник на семинаре рассказать о вас, как о ярком примере использования псевдонаучных мифов.