Андрей Нифёдов - Отель с Удобствами

Первые десять метров она преодолела без каких-либо проблем. Она даже подумала: «И что за глупая табличка? Почему это нам нельзя выходить из ресторана? Улица как улица. Да, мокро, но что будет плохого, если я на полчасика отлучусь? Может, встречу Кэтта во дворах?»

Последующие десять метров тоже дались нетрудно, но девушка стала чувствовать какую-то необъяснимую усталость в ногах. С каждым шагом она как будто бы увязала в асфальте.

– Что за ерунда? – буркнула она, стараясь сделать очередной шаг, который казался ей вдвойне более трудным, чем предыдущий.

Официантка шла как будто по болоту. Ее ноги просто отказывались слушаться и прилипали к земле. Поняв, что так далеко она не продвинется, Сэли попыталась свернуть в сторону и сесть на лавочку возле одного из подъездов серой пятиэтажки. Не дойдя буквально два шага, девушка яростно прокричала:

– Да что с вами, глупые ноги? А ну давайте еще пару шажочков! Агрррр!!!

Прилагая неимоверные усилия, ей все-таки удалось краем попы коснуться скамейки. Как только она это сделала, ее ноги окончательно обмякли. Сэли расслабилась и облегченно вздохнула:

– Ох, давненько я не гуляла по району. Даже конечности не слушаются! А этот квартальчик чем-то похож на наше Купчино.

Почувствовав приятное тепло в ногах, девушка легла спиной на лавку, растянувшись на всю ее длину:

– Как же хорошо… И так тепло и уютно! – устало пробормотала она, чувствуя, что ее веки начинают тяжелеть. – Такое ласковое солнышко… как в детстве.

Девушка протянула руку вверх. Несмотря на то, что по ее закрытым глазам барабанили капли проливного дождя, она расплылась в улыбке:

– Так же, как в тот день, Сайран, – уже с трудом ворочая языком, блаженно произнесла она. – Мы тогда играли во дворе в магазин. Ты помог сорвать листики, чтобы у меня было больше денег. А потом мама… Она звала меня на обед из окна, но я притворилась, что не слышу, чтобы еще поиграть. И было такое же солнышко… И так же пахло шиповником, который уже вовсю цвел. А помнишь, как мы жевали его розовые лепестки, представляя, что это жвачка, которая тогда была экзотикой? Помнишь, Сайран?

С трудом приоткрыв один глаз, Сэли каким-то образом затащила ноги на скамейку и повернулась на бочок.

– Мамочка, я знаю, что ты думала, что он просто дворовый хулиган, но он всегда был хорошим. Я так боялась тебе сказать, что влюбилась… А ты так нежно относилась ко мне, что я очень не хотела тебя расстраивать. Ах, мамочка, родная моя…

Кажется, девушка начала засыпать. И в ее сне начал прорисовываться тот самый двор, та самая компания, те самые листочки от дерева, которые являлись купюрами. И на душе становилось так тепло и приятно, что даже крупные капли, барабанящие по ее лицу, не могли ничего изменить. Поежившись и устроившись поудобнее, она подложила ладони под щеку и окончательно закрыла глаза. Сладкий мир ее детства, ее первой любви и маминой ласки так бы и поглотил ее, если бы… не увесистый пендель под зад.

Девушка приоткрыла глаза, почувствовав, как некто ударил ногой по нижней плоскости лавки, на которой она лежала.

– А, что? Кто? – сквозь сон спросила она, снова ощутив холодные капли на своем лице.

– Ты сдурела? – послышался грубый бас, больше похожий на разъяренный рык льва.

Сэли наконец открыла оба глаза, и в ее мутном взоре сфокусировался пресловутый кот-прапорщик, державший на поводке маленькую собачку.

– Ой, – улыбнулась девушка, слегка приходя в сознание. – Кот выгуливает собаку. Это очень смешно!

– Тебе смешно? Вот же балбесина! – выругался Кэтт. – Тузик, беги домой. У меня тут дела поважнее нарисовались.

Сказав это, фиолетовый спустил поводок, отпустив пса, которого он выгуливал. Он взялся руками за предплечья Сэли, поднял ее со скамейки, взвалил ее руку на свою шею и повел в сторону ресторана:

– Ой, котя, ну щекотно же! Хи-хи-их, – невпопад засмеялась брюнетка, ведомая Кэттом.

– Тебе смешно? Да ты чуть не выпилилась! Для кого табличка на двери написана?

– Ой, а ты… а я… в смысле, – путаясь в собственном лексиконе, бормотала брюнетка, – а ты не боишься, что твоего песика, ик… сварят в супе для ревизора?

– Да, конечно, – угрюмо ответил собеседник, подводя девушку в странном состоянии все ближе к дверям «Счастливого Пса». – Сварят его… Да я сам этого говнюка двухметрового сварю, дай только шанс… – Открыв с ноги дверь забегаловки, кот-прапорщик взвалил обмякшую девушку, которая что-то невнятно бормотала и косила глаза с блаженной улыбкой, на стул охранника. – Фуф, вот ты наела живот в этом кабаке! Худей срочно, дорогуша, – облегченно вздохнув, сказал он.