Татьяна Виноградова - Академия [СИ]

Двое парней уставились друг на друга.

— И правда — кто? — спросил Кир.

— Кэри, — сазал Тед.

— Что — Кэри? Предъявляла?

— Нет, Кэри может вспомнить, что возвращала мне паспорт.

— Ну а ты что? — Кир сосредоточенно покусывал ноготь.

Разговор получился длинным. Рекреационная зона оказалась занята, и Кир предложил прогуляться — ответив на возмущённый вопль Теда «Да почему не тут?» коротким «Мне на ходу думается лучше». Но ходить долго почему-то не захотел, выбрал скамейку неподалёку от бронзовой парочки, бесконечно переживающей миг расставания, и теперь слушал, лишь изредка коротко взглядывая на приятеля.

— Ну а я не сообразил даже. Если вдуматься, он ведь не сказал, что то помещение снято по этому самому паспорту. Я думал, такие вещи автоматически отслеживаются. Ну, то есть, если паспорт недействителен, то и воспользоваться им нельзя.

— Да нет. Часто с паспорта просто данные списывают. Тогда главное, чтобы на карточке все защитки были подлинные.

Тед облегчённо выдохнул и даже улыбнулся.

— Тогда и правда, выходит, то помещение сняли по недействительному паспорту. Но тогда всё просто — я-то тут при чём?

Да уж, для приятеля вечно всё было просто. А Кир испытал мимолётное дежа-вю. Это было похоже на тренинг логического практикума — выдвижение гипотез и поиск способов их проверки. К тому же он припомнил кое-что из слышанного раньше, ещё до поступления в Академию.

— Ну, есть возможность, что об утере паспорта ты заявил для вида, а сам спрятал его… в ящик стола, ну и…

— Кир, да ты что! Да мы же вместе… ну, тогда…

— Я знаю. А теперь представь на моём месте человека, которому по должности положено проверять всё. Вот меня спросят. Что я могу сказать? Что на нас напали, что я видел, как у тебя обшаривали карманы. Всё. Подтвердить, что у тебя взяли именно паспорт, а не фотографию любимой девушки, я уже не смогу.

— Я проходил таможенный контроль, — вспомнил Тед. Видимо, его мысли работали в сходном направлении.

— И что это нам даёт? Я ведь могу влёт придумать пяток схем, по которым человек живёт в городе, заводит нужные контакты, а потом светит паспорт в космопорте и в тот же вечер заявляет о его утрате. А спустя месяц снимает по этому паспорту помещение. Ты, когда на разгрузки ездишь, как на территорию попадаешь?

— Через служебный вход по временному пропуску.

— Ага. Ну а если захочешь пройти, минуя контроль?

— Ну… тоже можно.

— Вот именно.

Тед подумал.

— Не слишком сложно? — спросил он. — Ради четырёхсот-то растений?

— А почему нет? Сколько урожаев можно вырастить за год с лишним? И потом, а ты уверен, что этот склад — единственный?

Тед только пожал плечами.

— Значит, твои слова должны быть подтверждены. Жаль, ты не по билету прилетел, но, по крайней мере, есть запись в бортовом журнале. Спросят Кэри. Поднимут больничную карту. Ну и так далее. В помещении будут искать твои отпечатки, следы твоего пребывания. Но раз ты тут чист, то рано или поздно оправдают. Кстати, будешь Кэри звонить — лишнего не трепи. Ну там, люблю-целую… а вообще, поаккуратнее.

— Шпионские страсти разводишь.

— Нет, почему? Смотри. Стало известно, что по твоему паспорту снято то помещение, этот самый паспорт нашли у тебя в ящике, а тебя слегка порасспросили и отпустили. Вывод?

— Что-то это чересчур всё-таки, — Тед свёл брови к переносице, соображая. — Все говорят, прослушка, прослушка… всех не прослушаешь.

— А всех и не надо. В интересах следствия много чего возможно. Раз закон это предусматривает, и ты предусмотри.

— Бли-и-и-н… А может, ты и прав… Ну почему ты об этом подумал, а я нет?

— Потому что я вообще имею свойство думать, — сердито сказал Кир. — А ты, похоже, нет, раз связался с этой пакостью.

— Ну почему сразу пакость? — возмутился Тед. — Ну ладно, законы — законами, но по большому счёту ведь эта штука безвреднее, чем алкоголь. И про зависимость — всё враки. Я же не получил. И вообще, ею даже лечатся.

— Ага, знаю. У меня одноклассник был… ну и вот — ему было нужно обезболивающее. Ревматоидный артрит. Так его мать Бога благодарила, что Он создал эту траву. А ведь у нас на неё цены были — зашибись. По десять галактов за дозу, а в месяц это, как ни крути, три сотни. Но ведь не всем оно нужно как лекарство. Родители у многих с ума сходили, хотели, чтобы их детки выучились и свалили с этой планеты. А те считали, что и сами всех умней, что зависимость формируется медленно, что это лёгкий наркотик, соскочить всегда успеют. А потом оказывалось, что им и не надо ничего — ведь это так просто, не решать свои проблемы, а покурить травки и расслабиться, как будто их и нету. А затем дорога у них одна — идти работать в карьеры, на добычу кварца, как и многие до них. Высокая зарплата, да. Как раз на каждодневную дозу и чуть-чуть на пожрать. И капелька надежды, что завтра будет иначе. Потому что — я же не наркозависимый, нет. Я могу соскочить в любую минуту. Только, Тедди, кто не привык решать свои проблемы — тот уже и не привыкнет. Это психологическая зависимость, не физиологическая, нет. Но она и страшнее. А потом у них в тридцать пять силикоз. Ты знаешь, что такое силикоз? Это когда лёгкие забиты песком, и их выкашливаешь вместе с песком, и сплёвываешь песком, а дышать нечем. Потому что вместо лёгких — сплошные рубцы, и в сорок у здоровенного дядьки одышка, даже когда он сидит. Или лежит. И никаких накоплений на старость. А уж о том, чтобы оплатить новые лёгкие, и вовсе речи нет.