Алексей Янкин - Наследник славы. ч.2 [СИ]

— Братья и сестры! Друзья! Мы с одной планеты с вами! Мы ваши земляки! Никогда, ни у одного из нас, — он обвел щупальцем стоявших позади соплеменников, — ни у одного из тех, кто остался там, — указующий жест вверх, — там, в космосе, ни у одного никогда не возникало даже мысли предать вас! Навредить вам, нашим братьям! И никогда мы ничего не брали у вас!

Молчанье было ответом. Сообразив, что он выдал недостаточно информации, чтобы удостоиться ответа, Тали продолжил:

— Если мы, или наши предки, в чем-то провинились перед своей планетой, просим простить нас. Но уверяю, этот грех был ненамеренным. \

Опять молчание.

— Да скажите же, в чем наше предательство?! — выскочил вперед другой корабельный гиод, — В чем мы провинились перед вами!? Нас даже не было здесь не одно поколение! Если провинились наши предки, справедливо ли наказывать нас, их потомков? Тех, кто стремился сквозь невероятные дали космоса назад, домой!

На этот раз голос ответил.

— Да, ваши предки провинились перед своей планетой. Они кинули ее в самые трудные времена. Бросили своих собратьев на произвол судьбы, предпочтя участь слуг участи бедных, но честных, гордых гиодов. После того, как ваши предки покинули Карц-Ваал, нам пришлось тяжело. Мы прошли через много испытаний и мы… преобразились!!! Что вы украли у родной планеты? Вы украли ваши тела! Те, в которых вы незаконно находитесь сейчас.

— Преобразились! Преобразились! Преобразились!!! — вдруг раздались со всех сторон единодушные вопли множества глоток.

— Да! Мы преобразились! — продолжил голос. — Вы же остались прежними. В душевном грехе и телесной слабости.

Шуке не мог понять из сказанного, что за испытания пережили туземцы. Были ли они как то связаны с отбытием части из них на корабле пиратов или произошли по другой причине? И как гиоды, родившиеся на корабле, могли украсть свои тела? Как вообще можно украсть свое собственное тело у кого-то?

— Но… что мы можем сделать? — между тем разом заговорили корабельные гиоды, протягивая свои щупальца в сторону соплеменников, — Чем? Чем мы можем искупить вину предков? Нашу вину? Мы согласны на всё, только не гоните нас!

— Готовы ли вы преобразиться!? Готовы ли стать настоящими гиодами!? Готовы отринуть душевную и телесную немощь!? Готовы ли вернуть ваши тела и разум родной планете?

— Да-а-а-а! — вопили почувствовавшие надежду гиоды, — Да-а! Готовы! Мы готовы!

— Готовы преобразиться?

— Да-а-а!!!

— Готовы вернуть ваши тела?

— Да-а-а-а!!!

— Готовы вернуть свой разум?

— Да-а!!!

— Так идите сюда.

Все пятеро бросаются вперед, не оглядываясь на остающихся в растерянности товарищей. Они, словно в трансе, бредут к центру зала, разрезая поднятые их ногами волны. Там их поджидает неведомо откуда взявшиеся пятеро местных. Он машут щупальцами. Бывшие слуги подходят вплотную, и каждого за руку берет один из встречающих. И все вместе, на невидимом отсюда устройстве, пропадают внизу. Поверхность воды не шелохнулась. Все десятеро словно прошли сквозь неё. Шуке еле сдерживает желание броситься на помощь друзьям, но осторожный Профессор тянет его назад. Он, возвысив голос, спрашивает по-прежнему безмолвные в полумраке фигуры:

— Что вы скажете Нам? Что делать Нам? Куда вы увели наших друзей?

— Теперь они не ваши друзья. Они выбрали свой путь. Теперь они станут настоящими гиодами. Они вернут свои тела и свой разум планете, породившей их. А вас проводят назад. Вы должны привести к нам остальных воров и предателей, чтобы они очистились и оправдались! Чтобы имели возможность покаяться, искупить вину и переродиться.

— Что значит «переродиться»? — насторожился Шуке, — В чем их предательство? — Шуке очень болезненно относился ко всякому обвинению в предательстве. Кого бы кто не обвинял. Он знал гиодов. К ним можно относиться по-разному. Но называть их предателями… или ворами… Не за измену же матороканцем, обвинять их.

— Прежде, чем привести к вам остальных, мы хотели бы знать, что их ожидает, — поддержал Профессор, согласно кивая головой.

Минут пять прошло в молчании. Молчание затягивалось. Шуке уже хотел повторить свой вопрос, как голос зазвучал с прежней бесстрастностью:

— Мы не желаем вам зла, чужеземцы! Но мы и не желаем, чтобы вы дольше оставались на Карц-Ваале. Прошу вас, уходите отсюда. Возвращайтесь тем же путем, каким пришли сюда. А затем отправьте к нам тех из предателей, кто пожелает очиститься. Больше нам сказать нечего.