Ларри Нивен - Мошка в зенице Господней [litres]

– Теперь уже – да, сэр, – осторожно произнес Род.

Он еще переживал утрату. Большой Джордж, в двенадцать лет заставивший спальню штангами, а в шестнадцать выглядевший настоящим атлетом, – его брат Джордж погиб в сражении на окраине Империи. Планировал ли Род свое будущее или с грустью думал о доме, к нему всегда приходили воспоминания – и в такие минуты как будто кто-то колол его иглой в сердце.

Джордж – живой и здоровый. И вдруг он умер…

Джордж должен был унаследовать поместья и титулы, а Рода интересовали только карьера офицера и возможность однажды стать гранд-адмиралом. Но теперь… десяти лет не пройдет, и он займет парламентское кресло.

– У вас будут два пассажира, – проговорил Кзиллер. – С одним вы уже встречались. Вы ведь знакомы с леди Сандрой Брайт-Фаулер? Она – племянница сенатора Фаулера.

– Да, сэр. Я не видел ее несколько лет, но ее дядя обедает в Круцис-Корте довольно часто… Я нашел ее в лагере для пленных. Как она себя чувствует?

– Не очень, – ответил Кзиллер и сразу же стал серьезным. – Она полетит с вами до Новой Шотландии, а если пожелает, то и до столицы. Что вполне возможно. Второй ваш пассажир – совсем другое дело.

Род уставился на Кзиллера, а тот посмотрел на Плеханова, дождался кивка и проговорил:

– Его превосходительство Гораций Хусейн Бери, магнат, председатель совета компании «Империал Автонетикс» и важная шишка в Имперской Торговой Ассоциации. Он будет с вами до самой Спарты, то есть я хочу сказать, до самой Спарты он будет на борту вашего корабля. Ясно?

– Не совсем, сэр, – признался Род.

Плеханов фыркнул.

– Кзиллер выразился достаточно прямолинейно. Мы считаем, что за спинами мятежников стоял Бери, но пока у нас слишком мало улик, чтобы его арестовать. Бери обратился к императору. Что ж, мы отправим его вместе с его обращением в Спарту – в качестве почетного гостя военно-космического флота. Но кого я могу послать вместе с ним, Блейн? У него – куча денег! Легко ли найти человека, который откажется от взятки в виде целой планеты? А Бери способен предложить любому золотые горы.

– Я… Да, сэр, – выпалил Род.

– И не делайте такого удивленного лица! – зарычал Плеханов. – Я не хочу обвинять в продажности никого из своих офицеров, но дело в том, что вы богаче Бери. Ему не надо ввести вас в искушение . Вот основная причина, почему вы получили «Макартур». И я не желаю беспокоиться о дальнейшей судьбе нашего богатого дружка.

– Понимаю. Но – спасибо, сэр.

Я докажу тебе, что ты не ошибся .

Плеханов кивнул, словно читая мысли Блейна.

– Вы можете стать превосходным офицером. Вот ваш шанс. А Кзиллер будет помогать мне держать в узде «Госпожу Свободу». Имейте в виду, что мятежники убили генерал-губернатора.

– Убили господина Гаруна? – воскликнул Род в шоке.

Блейн помнил генерал-губернатора. Дряхлый морщинистый старик… Когда Гарун приезжал к ним в последний раз, ему уже перевалило за сто.

– Он был другом моего отца.

– И он не единственный, кого убили бунтовщики. Отрубленные головы они насадили на копья вокруг Дома правительства. Они впали в ярость и продолжали сражение. Думаю, они боялись сдаваться. Конечно, у них имелись на то свои причины… Но вернемся к вашим делам со Стоуном. Итак, были еще какие-то условия?

– Да, сэр. Он потеряет все, если откажется сотрудничать с разведкой. Он знает имена всех заговорщиков.

Плеханов многозначительно взглянул на Кзиллера.

– Отправьте за ним своих людей, Бруно. Для начала. Хорошо, Блейн, приводите корабль в порядок и отправляйтесь. – Адмирал встал – беседа была окончена. – У вас много забот, капитан. Займитесь «Макартуром».

Гораций Хусейн Шамун аль-Шамлан Бери указал на последнюю вещицу, которую собирался взять с собой, и отпустил слуг. Бери знал, что они будут ошиваться в коридоре, готовые поделить оставленные здесь богатства хозяина, однако ему нравилось заставлять их ждать.

Пусть поволнуются в предвкушении.

Когда комната опустела, Бери налил себе полный стакан вина. Оно оказалось прескверным, завезенным после блокады, но он едва ли это замечал. Официально алкоголь в Леванте был под запретом, и это означало, что орды виноторговцев могли всучивать покупателям – даже таким богатым, как Бери, – любое спиртное. Но дорогие напитки никогда не внушали Горацию Бери особого благоговения. Он покупал их, чтобы щеголять богатством и для развлечения, но не для личного пользования.