Римма Кошурникова - Тропы «Уральского следопыта»

— Поехали!

Дальше пошла хорошо знакомая, отрепетированная сотнями полетов, предстартовая проверка. Сначала готовность экипажа:

— Бортрадист готов! — в тон командиру выкрикнул радист Невьянцев.

— Бортмеханик готов! — без задержки повторил за Невьянцевым бортмеханик Дима Киселев.

А штурман молчал. Командир повернулся и удивленно уставился на Витковского, который, прижав ладонями наушники, сидел за своим столиком какой-то грустный, понурый…

— Геннадий Осипович!

Штурман поднял голову, все понял и сказал не «по уставу»:

— Я всегда готов.

— Второй пилот готов! — выкрикнул Никита Сударев.

Затем шла проверка топлива, гидросистемы самолета, радист перечислял штыри, заглушки, струбцины… И опять Витковский пропустил свою очередь, не подтвердил рапорт бортмеханика, сколько должно быть заправлено керосина по заданию. По расчету. За него ответил Дима:

— По заданию — семнадцать тонн.

Потом пошел запуск двигателей, и Невьянцев отсчитывал секунды: «Десять… двадцать… сорок…» А Геннадий Осипович совершенно машинально повторял отсчет про себя: «Десять… двадцать… сорок… Второй двигатель… третий… первый…»

Самолет содрогался от рева моторов, радист начал уже вторую часть проверки — перед выруливанием. Сейчас, словно в каком-то полусне, понимал Витковский, дойдет очередь до него, штурмана, а он еще не согласовал приборы… «В последний раз», — вдруг осознал он так отчетливо, что повторил это вслух:

— Последний раз…

— Что? — опять повернулся к штурману командир. — Что у тебя с курсовой системой?

— Все в порядке, командир. Согласованно.

Геннадий Осипович был одесситом. До сих пор, хотя большую часть жизни прожил на Урале, советуя жене, он говорил: «Ты сделай сначала овощной, а потом уж прошвырнись на гастроном…»

Но дело, если разобраться, все же не в Одессе. Куда они теперь уедут из Свердловска? Поздно… Нет, дело было не в Одессе, а в жене, в ее странной бессоннице. Понять жену, конечно, можно. Был полон дом — он у Витковских большой, свой, куплен сразу после войны, когда Геннадий Осипович демобилизовался и разыскал жену с четырехлетним сыном, а теперь в доме остался один пес Гешка. Но, с другой стороны, кто мешает ей сесть на сто первый автобус, доехать до города? А там две остановки на трамвае — и к твоей радости внук. В конце концов, внука на субботу и воскресенье можно брать к себе, в Кольцово. Так что, если разобраться, на скуку пожаловаться жене нет причин. Все дело в этой странной бессоннице.

Однажды ночью проснулся — словно под бок кто толкнул. Дотянулся рукой до торшера, включил свет: Вера лежала с открытыми глазами.

— Ты что? — испугался Геннадий Осипович. — Почему не спишь?

Ответ жены его озадачил:

— А ты разве по ночам спишь?

— Это как понять? Конечно, сплю.

— Неправда, — сказала жена, — Вчера ты не слал.

«Вчера» как раз выпало на хабаровский рейс. С хабаровскими рейсами дело обстояло скверно: вылет из Свердловска вечером, а прилет в десять по-местному. И ночи как не бывало, не станешь же ложиться спать в полдень! Полежать, конечно, часик-другой можно, но чаще едешь с Невьянцевым куда-нибудь на Амур ловить карасей — Невьянцев навострился удить на Амуре и летом и зимой. И если разобраться да подсчитать, то таким образом он за эти хабаровские и прочие ночные рейсы потерял сотни две-три ночей, не меньше. Но такова летная жизнь, что поделаешь?

— А я спал днем, — сказал Геннадий Осипович. — Пока Иван рыбачил, я отсыпался — эта ночь не в счет.

— И я утром уснула, — сказала жена.

— Утром? — удивился Геннадий Осипович. — Это когда же?

— Часов в семь.

— В семь? — Геннадий Осипович прибавил к свердловскому разницу в поясном времени и крякнул от удивления: — Кхм! Верно, я в это самое время тоже, значит… Постой, а в прошлый рейс ты как?

Прошлый рейс был ленинградским, сели в Кирове, по расписанию сели, да так и просидели в этом Кирове до следующего утра.

— Так же, — ответила жена. — Тоже утром уснула.

Геннадий Осипович внимательно поглядел на жену — теперь ему стали понятны я синие круги под глазами, и задумчивый вид, и односложные скучные ответы…

— И давно это у тебя так? — спросил он.

— Давно.

— Что же ты молчала? Надо было сходить к врачу, выписать снотворное.

— Ходила, выписала снотворное.

— Не помогает?

— Не помогает.

— Кхм…

Командир вырулил к стартовой «зебре», развернул самолет точно по осевой линии полосы, и радист зачастил последнюю перед стартом проверку: