Римма Кошурникова - Тропы «Уральского следопыта»

— Ну, друг!.. — выговаривали ему.

Но друг был невозмутим и если отвечал, то одним словом:

— Вирус…

Планета состояла из суши, океана и атмосферы. Суша была абсолютно голой — ни кустика, ни травинки. Океан, наоборот, был набит водорослями, как Саргассово море. Водоросли поставляли кислород в атмосферу. В вышине плыли такие же, как на Земле, облака, и грозы были такими же, как на Земле. А реки и озера — другими: совершенно безжизненными. Водоросли в озерах и реках не приживались — вода для них была слишком пресной. Зато океан по засоленности превышал все, что людям было известно. Если в Мертвом море, расположенном в бывшей Сирийской пустыне, нельзя утонуть, то местный океан даже пластиковые детали выталкивал, точно пробку. Это был сироп, почти патока, но водоросли к нему приспособились. В океане не было ни рыб, ни моллюсков — царство растительности… В целом планета была красивой: сине-зеленый океан, желтая суша, бирюзовые реки. По предложению Хосты Тройчева планету назвали Миленой. Название всем понравилось.

А в воздухе Женька Бурмистров обнаружил вирус. Вторую неделю исследует его, и вторую неделю мы не выходим из «Радуги» без скафандров. После четырех лет полета добраться до земли с ветром, с грозами, реками и не сунуть голой руки в воду, — с ума можно сойти!..

— Вирус… — предупреждает Женька.

— Чего же ты с ним возишься? — тормошили его.

Женька возился не зря. Чем больше возился, тем больше росло его недоумение.

Наконец выложил нам все начистоту.

Каждую трехдневку у нас проводились совещания — что-то вроде планерок. На первых из них по прибытии на планету было много восторгов и восклицаний. Биологи докладывали о водорослях, геологи — о минеральных богатствах, синоптики — о грозах и воздушных течениях. Все укладывалось в обычные нормы: жизнь на планете существовала на основе углеродного цикла; таблица Менделеева была заполнена геологами вся; синоптики дважды предсказали град — и действительно, град выпал!.. Как на Земле! И только Женька Бурмистров вылил на нас ушат холодной воды.

— Боюсь, — сказал он, — что загорать под солнышком не придется. Без скафандров из «Радуги» нам не выйти.

— Почему? — спросили мы, возмущенные.

Женька замялся:

— Видите ли…

— Ты не юли, — перебил его бортэлектроник Санников. — Все знают, что за бортом кислорода двадцать четыре процента…

— Видите ли… — Женька даже не глянул в сторону Санникова. — Этот проклятый вирус не даст нам ни охнуть, ни вздохнуть.

— Женя… — взмолились мы.

— Это совершенно необыкновенный вирус, — продолжал Женька. — Ни на что не похожий…

У него была такая привычка — тянуть жилы не торопясь. Но тут он, кажется, почувствовал, что перегнул.

— Во-первых, — заспешил он под нашими взглядами, — вирус в биологической основе имеет не углерод, а железо…

Мы отшатнулись, как от удара: кремниевый цикл, даже фторный — было бы непривычно и все же понятно. Но если в основе железо — это чудовищно! Феррожизнь!..

— Во-вторых, — продолжал Женька, — антибиотики и вся наша химия на вирус абсолютно не действуют.

Новость не лучше первой!

— В-третьих, — продолжал докладывать Женька, — мне кажется… — он смущенно огляделся по сторонам. — Мне кажется, это инопланетная жизнь. Она совершенно чужда Милене.

Сообщение Бурмистрова вызвало впечатление молнии, блеснувшей под потолком. Молчал, молчал — и закатил! Некоторое время мы не находили слов.

Наконец биолог Частный спросил:

— Ты не ошибся, Женя?

— Вот расчеты и формулы. — Бурмистров протянул биологу бланк. Тот посмотрел цифры и формулы. Стоян и механик Гатов заглядывали в бланк через его плечо.

— Поразительно!.. — сказал Частный.

— Милена — планета нам незнакомая, — предположил Стоян. — Может быть, жизнь здесь другая…

— Нет, — запротестовал Частный. — Типичная жизнь планеты — в ее океанах. На углеродной основе.

— Тогда почему нет такой жизни на суше? Может быть, феррожизнь не пускает ее?

— Опять нет, — возразил Частный. — Жизни на суше нет потому, что планета переживает период, соответствующий нашему докембрийскому. Жизнь ее не вышла из океана.

— Откуда же здесь феррожизнь?

Частный пожал плечами.

— Похоже, что прав Бурмистров, — сказал Гатов. — Феррожизнь инородна для Милены.

Зашевелились и остальные:

— Занесена метеоритом из космоса!

— А вдруг не метеоритом?..

— Тогда кем?

Перед этим вопросом спасовали все. Ответ мог граничить с фантастикой.