Рэй Брэдбери: Электрическое тело пою! (сборник)

– Поехали.

– Да, Папа, – сказал я.

И мы двинулись не торопясь, я за рулем, старик – рядом со мной, спустились с косогора, поднялись на новую вершину. И тут выкатилось солнце и ветер дохнул жаром. Машина мчалась, точно лев в высокой траве. Мелькали, уносились назад реки и ручьи. Вот бы нам остановиться на час, думал я, побродить по колено в воде, половить рыбу, а потом изжарить ее, полежать на берегу и потолковать, а может, помолчать. Но если остановимся, вдруг не удастся продолжить путь? И я дал полный газ. Мотор взревел неистовым рыком какого-то чудо-зверя. Старик улыбнулся.

– Отличный будет день! – крикнул он.

– Отличный.

Позади дорога, думал я, как там на ней сейчас, ведь сейчас мы исчезаем? Вот исчезли, нас там больше нет. И дорога пуста. И Солнечная долина безмятежна в солнечных лучах. Как там сейчас, когда нас там больше нет?

Я еще поддал газу, машина рванулась: девяносто миль в час.

Мы оба заорали, как мальчишки.

Уж не знаю, что было дальше.

– Ей-богу, – сказал под конец старик, – знаете, мне кажется… мы летим?

Перевод В. Гольдича, И. Оганесовой

Люди около получаса прятались возле сторожки у ворот, передавая друг другу бутылку, а потом, когда в шесть часов вечера сторож отправился отдыхать, крадучись двинулись по дорожке, поглядывая на огромный дом, во всех окнах которого горел теплый свет.

– Вот эта усадьба, – сказал Риордан.

– Проклятье, что ты имеешь в виду, когда говоришь «эта усадьба»? – воскликнул Кейси, а потом тихонько добавил: – Она всю жизнь у нас перед глазами.

– Конечно, – кивнул Келли, – но когда со всех сторон начали подступать Неприятности, усадьба выглядит по-другому. Как игрушка на снегу.

Так всем четырнадцати и казалось – огромный дом-игрушка стоял под медленно кружащимися перышками весеннего вечера.

– Ты принес спички? – спросил Келли.

– Принес ли я… за кого ты меня принимаешь?

– Ну так принес или нет – вот все, что я спрашиваю.

Кейси принялся искать. Когда все карманы оказались вывернутыми наружу, он выругался.

– Нет, не принес.

– Какого черта, – успокоил Нолан. – Там наверняка есть спички. Позаимствуем несколько штук. Пошли.

Когда они оказались на дороге, Тимулти споткнулся и упал.

– Ради бога, Тимулти, – проворчал Нолан, – где твои романтические чувства? В разгар Большого Пасхального Восстания мы обязаны сделать все как следует. Через многие годы мы хотим войти в пивную и рассказать об Ужасном Большом Пожаре в Усадьбе, разве не так? А если ты будешь сидеть на заднице в снегу, то испортишь всю картину Восстания, разве не так?

Тимулти кивнул, поднялся на ноги, исправив общую картину.

– Я постараюсь помнить о хороших манерах, – обещал он.

– Тс-с! Вот мы и пришли! – воскликнул Риордан.

– Господи, перестань говорить вещи вроде «эта усадьба» и «вот мы и пришли», – заявил Кейси. – Конечно же, мы видим проклятый дом! Что делать дальше?

– Уничтожим его? – неуверенно предложил Мерфи.

– Ба, ты так глуп, что на тебя страшно смотреть, – сказал Кейси. – Конечно, мы его уничтожим, но сначала… чертежи и планы.

– Все казалось таким простым в пивной «У Хикки», – заметил Мерфи. – Мы придем и просто камня на камне не оставим от этой проклятой усадьбы. Если учесть, какая у меня толстая жена, мне просто необходимо с чем-нибудь зверски расправиться.

– Пожалуй, следует постучать в дверь, – вмешался Тимулти, сделав глоток из бутылки, – и спросить разрешения.

– Разрешения! – проворчал Мерфи. – Я бы не доверил тебе даже управление адом – пропащие души никогда бы не начали поджариваться! Надо…

Однако передняя дверь неожиданно распахнулась, заставив его замолчать.

На пороге стоял человек и вглядывался в темноту.

– Послушайте, – донесся негромкий спокойный голос, – не могли бы вы говорить потише. Хозяйка дома прилегла отдохнуть перед вечерней поездкой в Дублин, и…

Мужчины, на которых падал свет, идущий из открытой двери, заморгали, отступили на несколько шагов и сняли шапки.

– Это вы, лорд Килготтен?

– Да, – ответил человек, стоящий в дверях.

– Мы постараемся не шуметь, – обещал дружелюбно улыбающийся Тимулти.

– Просим прощения, ваша светлость, – сказал Кейси.

– Вы очень добры, – ответил его светлость, и дверь аккуратно закрылась.

Все мужчины остались стоять с раскрытыми ртами:

– «Просим прощения, ваша светлость», «мы постараемся не шуметь, ваша светлость»!.. – Кейси хлопнул себя по лбу. – Что мы говорили? Почему никто из нас не ухватился за дверь, пока он здесь стоял?