Александр Фин - Пузыри Шолиса

Мы молчим, а изображение становится крупнее. На экране отчетливо видно, что у нижнего пузыря сетчатая структура, словно он завернут в авоську, но свечение мешает разглядеть его ногу.

— Камеру пониже, — говорю я.

— Прикажи ему вернуться, — вполголоса просит Когтев. Ногу пузыря по-прежнему не видно.

— Еще ниже камеру!

— Зигфрид, пусть он возвращается!

Ага, теперь хорошо, хорошо… Теперь бы поближе… Так. Замечательно!

— Возвращайся, — говорю я на всякий случай, хотя невредно было бы посмотреть, откуда лезут пузыри, и вытираю мокрый лоб.

В динамике пауза. Детский голос:

— Я хочу подойти ближе.

— Возвращайся.

— Мне хочется ближе. Можно?

— Пусть он вернется, — говорит Когтев. — Зигфрид!

— Перемножь: двести семнадцать и две десятых на шестьдесят семь, говорю я в микрофон первые, пришедшие в голову числа.

— Четырнадцать тысяч пятьсот пятьдесят два и четыре, — шепчет Когтев. Я не успеваю даже удивиться, что он так быстро подсчитал. Мгновение спустя этот же результат повторяет динамик. Значит, Жук исправен… Или больше подходит слово «здоров»?

— Четырнадцать тысяч пятьсот пятьдесят два и четыре десятых, нетерпеливо повторяет голосок. — Ну, можно подойти ближе?

— Командир! — говорит Когтев. — Прикажи ему вернуться!

Прикажи… Я могу приказать роботу или члену экипажа. Но Жук уже не робот. И не член экипажа.

— Командир! — просит мальчишка.

Если в небо летят пузыри, разведчик должен знать, что это за пузыри, откуда они появляются и почему летят. И все тут.

— Можно, — говорю. — И сразу обратно, слышишь?

Не знаю, как мы прослушали предупреждение сейсмографа. Но когда изображение стало заваливаться набок, когда раздался вскрик «я боюсь!» и зачертыхался Когтев, не попадая в рукава скафандра, я успел раньше выскочить к катеру и свечой пошел вверх…

Пузыри еще шли — вялые, едва тлеющие; равнину пересекала большая расщелина. Внизу ничего не было видно. Только темно-вишневая колышущаяся масса. Динамик молчал…

Так что же ответить журналисту? Вправе был Когтев, когда я вернулся на станцию, наотмашь ударить меня по лицу и назвать убийцей?

Мне трудно отвечать на этот вопрос. Лучше задать его Когтеву.

— Тогда самый последний вопрос, Зигфрид, — говорит журналист. — Через полтора месяца вы надолго уходите в сверхдальнюю… Читателям было бы интересно знать, кто согласился лететь с вами?

— Усков, — отвечаю я. — Рогов, Грачев, Савельев, Киселев, Данильченко, Когтев и Джорджи Карпи из Европейского космического агентства.