Петр Ингвин - Смыжи [СИ]

Вдруг окружающий мир колыхнулся. Появилась непонятная вибрация. Раздался треск, словно рвалась крепкая ткань.

Сознание затуманилось. Вадик ощутил, что всплывает, что у него снова есть руки и ноги — ими можно было подвигать.

Муть перед глазами рассеялась, от головы и спины отлипли живительные щупальца, и Вадик обрел прежнюю самостоятельность — вновь стал человеком в человеческом теле. Он приподнялся на кровати и сел, свесив ноги. Рядом поднялась и села Яна.

— Джонни?!

— Яна!

Их потянуло друг к другу.

У жизни в органических телах тоже есть свои плюсы.

Над головами мерцали звезды, слева над лесом висел желтый месяц — глухой купол немешарика исчез, теперь ничто не скрывало ночного неба. Рядом, у кровати, с навернувшимися на глазах слезами стояло трое чрезвычайщиков в форме, в руках остывали лучевые винтовки, испуг на лицах плавно сменялся счастливыми улыбками.

— С возвращением, — сказал один из чрезвычайщиков, сильно в возрасте, с закрученными вверх пышными усами. Судя по виду и тону — начальник. — Меня зовут Гаврила Иванович, и я рад, что все получилось — до последнего момента не было уверенности, что поступаем правильно. Мартыновы предположили, что единственный путь для вызволения людей — создать им угрозу, чтобы немешарики сделали самое логичное для их спасения — пожертвовали собой. К счастью, так и произошло, оказалось достаточным пробить первую брешь. Вадим Геннадьевич, у меня к вам несколько вопросов. Самый главный: исчезновение людей — это неучтенное следствие проведенной вами работы?

Вадик опустил голову:

— Немешарики оказались умнее и добрее, чем я думал.

— Чувствую, у нас с ними будет много хлопот.

— Все решаемо, я уже знаю, что и как изменить. Вскоре люди станут жить по-другому. Это трудно объяснить в нескольких словах. Для начала человечество получит новый способ мгновенной связи через живые дома, а после проверки и обкатки технологии, все, кто любит, сможет общаться с любимым в любой момент на любом расстоянии совершенно без посредников, через новую среду, о которой современная наука совершенно ничего не знает.

В соседних домах открывались запечатанные комнаты, из кроватей поднимались оплетенные щупальцами тела, вернувшиеся в реальность мужчины и женщины удивленно оглядывались. Должно быть, то же самое происходило сейчас во всех живых домах Земли и Марса.

Начальник чрезвычайщиков подкрутил усы.

— Скажите еще одно: что же такое «смыжи»?

— Моей работе требовалось название, а поскольку она составляла весь смысл моей жизни, проект обрел имя «Смыжи» — «смы» сл «жи» зни.

— Тогда еще несколько вопросов… — Гаврила Иванович оборвал сам себя, лоб сошелся грозными вертикальными морщинами, а голос стал строгим, как при вразумлении нашкодивших деток: — Вадим Геннадьевич, Яна Мирославовна, да перестаньте же целоваться, когда с вами разговаривают!

— Привет.

— Гаврик? Опять что-то случилось? Подожди секунду. — Павлик на миг отвернулся, его могучий горловой рык заставил толкавшуюся рядом мохнатую тушу нехотя отойти к занесенному снегом входу, где развалился еще один медведь.

В шлеме и со сложенными по-турецки ногами, Павлик сидел в центре палатки и, видимо, работал над новой книгой. Пара огромных, обнюхивавших принтер и надувную кровать, белых медведей ему не мешала.

— Чего звонишь?

Ударение на первом слоге резануло ухо.

— Если уж пользуешься архаическим выражением, — с укором выговорил Гаврила Иванович, — употребляй его правильно.

— Разве я что-то пропустил, и ввели ударятельную цензуру? Я — писатель, в тексте ударений не видно, и в прочитанном каждый ударит, как ему вздумается. А разговаривать, кроме тебя, мне не с кем, если не считать этих, — Павлик обернулся и новым ревом отогнал любопытных зверей за порог, — а ты, надеюсь, переживешь. Так что же у тебя случилось?

— У меня? Вообще-то, случилось во всем мире.

— Новостями не интересуюсь. Некогда. У меня куча новых идей, не успеваю записывать. Представь: в далекой-далекой галактике на месте Республики с помощью сверхъестественных сил возникает Империя, и храбрые повстанцы…

Гаврила Иванович поморщился. Павлик осекся.

— Банально? — спросил он убитым тоном. — Тогда вот. В магическом мире Темный лорд силой, страхом и интригами захватывает власть, но отважный герой, никогда не думавший, что ему придется стать Избранным…

Гаврила Иванович прикрыл глаза ладонью. Павлик понял.