Владимир Контровский - Истреби в себе змею

"Кончено, - пронеслось в сознании Серпенты. - С этими нам не справиться. Но я не отступлю…". Её обдало пышущим жаром, однако она по-змеиному извернулась и кинулась ко входу в пещеры. "Прорваться… Подчинить себе сознания детей - взять их в заложники. А потом - потом мы поговорим по-другому…".

…Внизу, под гулкими сводами Зала учеников, было тихо, но от напряжения трескались камни. Диего видел глаза подростков и читал их мысли - он всё-таки умел видеть , слышал Крик, да и многолетнее общение с мудрой ведьмой и детьми-индиго не прошло бесследно.

" Отец ! - беззвучно кричал Андрей. - Там гибнут наши ! Позволь нам выйти наверх !"

" Отец Диего ! - в мыслеголосе Эстреллы звенела боль. - Пусти нас - ведь мы многое можем !"

" Отец Диего ! Отец Диего !! Отец Диего !!!!"

"Нет, - думал Рохо. - Детей не бросают под танки, - мелькнула когда-то услышанная или где-то прочитанная мысль, - даже если эти дети способны останавливать танки голыми руками…".

И тут он почувствовал - наверху что-то изменилось, и понял, что именно.

"Всеслав… Спасибо, русич…".

А через секунду в сердце воткнулась ноющая боль, и Диего увидел…

…ко входу в Катакомбы летел отравленный наконечник стрелы, готовый отравить всё живое в пещерах Миктекасиуатль, и Рохо знал имя этого наконечника: Серпента.

"Она всё-таки вернулась - со Злом…".

" Отец Диего ! Оте-е-ец !"

"Нет! Замкните кольцо и закройте вход Трясиной - пусть враг увязнет в ней, как муха в патоке! Наверх не выходить - никому! Смерть - удел воинов, а ваш час - он ещё впереди".

В Зале заметался энергетический вихрь. Индиго послушались Старшего, замкнули кольцо и принялись закупоривать Катакомбы вяжущим заклятьем, сковывающим движения и отсекающим доступ к энергии для попавшего в сферу его действия. Послушались все - все, кроме двоих.

"Я иду наверх, - подумала Мэй. - Я долго шла рядом со Змеёй и знаю, на что она способна. Её надо остановить, и я это сделаю".

" Я иду с тобой " - отозвался Хайк - разве могло быть иначе?

Они переместились в кольцевой коридор и к выходу очень быстро, - Трясина ещё не успела загустеть, - и встретили Серпенту на том самом месте, где три месяца назад снова нашли друг друга, и где мать Эухенья сказал Змее: "Уходи. В тебе слишком много зла".

– Вот мы и встретились, сестрёнка Мэй, - шелестящим голосом сказала Серпента. - Я вернулась, как и обещала.

– Уходи, - спокойно ответила девочка. - В тебе слишком много зла.

Глаза Змеи полыхнули холодным злым огнём, и она ударила - не колеблясь и не задумываясь. Ударила - и встретила непробиваемую стену, о которую бессильно разбился её удар.

"Да что же это такое! - в отчаяньи подумала предводительница ньюменов. - Я ведь могу раздавить любого из этих двух щенят мимоходом, а тут…".

"Закон Парности, - всплыло вдруг в её сознании. - Помнишь, что сказал старая ведьма? "Их нельзя разлучать" - верно? Эти двое дополняют друг друга, и тебе с ними не справиться, пока они вместе".

В грудь Серпенты уперлась могучая каменная ладонь. Она давила с непреодолимой силой, и Змея попятилась. Она несколько раз пыталась раскрошить или хотя бы оттолкнуть эту давящую длань - тщетно.

"Проклятье небу! Они просто оттесняют меня, прогоняют, как докучливую муху, не удостаивая даже боя!".

Серпента отступала шаг за шагом, а державшиеся за руки мальчик с девочкой шли за ней по пятам, не давая вздохнуть. Бой затихал - последние гремлины падали под взмахами магических клинков в руках ведунов. Чёрные индиго умирали, но не просили пощады, хотя Всеслав уже дважды предлагал им сдаться, - наследники Разрушителей разрушались сами.

Змея споткнулась о мёртвое тело - они уже дошли до того места, где пролилась первая кровь. Она увидела трёх или четырёх гремлинов, из последних сил отбивавшихся от ведунов и воспрянувших духом ортов, увидела катер-амфибию и неподвижные фигуры ньюменов - её ньюменов! - наблюдавших - всего лишь наблюдавших! - за всем происходящим.

И тогда Серпента плюнула ядом.

Дымящееся облако окутало Хайка и Мэй, растекаясь плёнкой по силовой скорлупе. И яд нашёл маленькую, почти незаметную трещинку в энергетической броне - юные маги были ещё слишком молоды, а молодость очень редко не делает ошибок.

Отыскав уязвимое место, управляемый волей Серпенты яд стёкся к нему, сжался в иглу и хлестнул внутрь. Жёлтая струйка, стиснутая до размеров лазерного луча, полоснула по груди Мэй и прожгла её с такой же лёгкостью, с какой раскалённый железный прут прожигает лист бумаги. Девочка покачнулась и упала навзничь - молча, даже не вскрикнув.