Геннадий Дмитриев - Настоящая работа смелых мужчин

Кровь бешено стучала в висках, я задыхался от злости и отчаяния, люди не приняли нашу правду, да им вообще не нужна была правда. Правда страшна, она не щадит никого, она такая, какая есть, а им нужна ложь, которая дает им уверенность в своей правоте, сытость и покой. Они хотят свободы выбора, но довольствуются тем, что выбирают между одной и другой ложью, они готовы даже умереть за свою ложь, лишь бы не жить с правдой. И в реве толпы слышалось далекое, доносящееся из глубины веков: «Распни его, распни!»

Мы вернулись в кабинет доктора. Он все также сидел за столом и что-то писал. Он продолжал заниматься той же работой, которую прервало наше первое вторжение. Несмотря на то, что мы не потрудились отключить телефоны в его кабинете, он не принял никаких мер для своего освобождения. Он не стал никуда звонить, не стал бить тревогу. Он спокойно, с уверенностью праведника, продолжал свою работу.

— А, это вы, — сказал он, когда мы вошли в кабинет, — что-то вы быстро вернулись. Ну, что, обратились к народу? И что сказал вам этот «народ»?

— Они сказали: «Отпусти нам Варавву!» — мрачно произнес я.

— Вы мне льстите! Я не Варавва, да и Вы не Понтий Пилат!

— Толпа требует, чтобы мы освободили Вас, выйдите к ним, и скажите, что Вы свободны, иначе они не успокоятся, и до утра будут орать, там, на площади.

— Что, довольны? — издевательским тоном произнес доктор.

Он вышел на балкон, мы последовали за ним. Доктор Вагнер поднял руки, и толпа успокоилась, она затихла в ожидание его слов. Он заявил, что справедливость восторжествовала, что он, наконец, снова свободен, и они могут расходиться. Толпа взорвалась ликующими криками. «Да здравствует доктор Вагнер! Ура доктору Вагнеру!» — неслось над толпой. Они ревели, опьяненные экстазом победы, они вопили от счастья, они выли, славя того, кто превращал их в рабов. Доктор Вагнер стоял над толпой, как мессия, упиваясь своей властью над ней. Он то поднимал руки к небесам, то протягивал их вниз, к толпе, выкрикивая: «Я с вами! Я с вами, мой народ! Я с вами до конца!» Наконец, эта комедия закончилась. Насладившись вдоволь своим величием, даже прослезившись от счастья единения со своим «народом», он приказал толпе разойтись. Они расходились медленно, не спеша, продолжая кричать и славить своего кумира. Площадь опустела.

Мы вернулись в кабинет доктора.

— Ну, и что? — спросил он. — Чего вы добились? Вы предложили народу свободу, но он отверг ее, не нужна ему ваша свобода. Народ сделал свой выбор, и я надеюсь, что вы не сомневаетесь — выбор был честен. Ведь я отсюда никак не мог влиять на их мнение. Я не спаивал людей водкой, не раздавал подарки, не прельщал пустыми обещаниями, как делают это политики перед выборами. Вы обещали им свободу, вы предложили им миф, но они выбрали меня! Они выбрали реальность. Плевать им на то, что я лишаю их личности! Я дам им работу и зарплату, еду и кров, и всем им наплевать, понимаете, наплевать, на то, что они перестанут быть людьми, в полном смысле этого слова!

Да и там, в «нормальном» мире, за пределами клиники, люди уже давно перестали быть людьми. Они — те же биороботы, они смотрят сериалы, и воспринимают мир не таким, каким он является, а таким, каким его показывают по телевизору! У них рождаются только те мысли, которые им внушают средства массовой информации, они верят только в те истины, которые вдалбливают в голову представители церкви и власти. Они разучились думать самостоятельно, они все хотят одного — жрать! Их высшая мечта — протиснуться к тому корыту, из которого жрут более удачливые их соплеменники! Это их вы хотели освободить?

Мы молчали, возразить было нечего, мы проиграли, народ предпочел его ложь, нашей правде, в ушах еще стоял гул и рев толпы, в душе царили отчаяние и пустота.

— А, принеси-ка нам, Леночка, коньячку! — крикнул доктор.

Девушка принесла пять бокалов коньяка и какие-то закуски на подносе. Она, как и прежде, молча поставила все это на стол, мило улыбнулась, и ушла. Но улыбка ее была несколько иной, чем прежде. Она улыбнулась нам с чувством явного превосходства, как улыбается госпожа слугам, или королева лакеям.

— Ну, за ваше здоровье, — доктор поднял бокал.

Ни один из нас к своему бокалу не притронулся.

— Зря отказываетесь, — сказал он, — замечательный коньяк, больше нигде вам такого не попробовать, угощайтесь!

— Спасибо, доктор, — проворчал я, — я уже, как-то, попробовал ваше вино.

— А, а, а! — доктор рассмеялся. — Не бойтесь, на этот раз никакого подвоха, коньяк натуральный, безо всяких добавок. Ну, какой мне смысл травить проигравших кандидатов на роль спасителей человечества! Пейте, пейте, не побрезгуйте угощением бывшего вашего узника!