Геннадий Дмитриев - Настоящая работа смелых мужчин

Рубильник, которым включалось питание печи, я нашел довольно быстро. Проще всего было бы разобрать его, и выбросить пластины ножей. Обычно, напряжение подается к губкам рубильника, а к ножам подключаются те цепи, питание которых включает рубильник, так что ножи можно демонтировать, не опасаясь оказаться под током. Да только голыми руками ничего не разберешь. Я вернулся в подвал, к патологоанатому:

— Слышь, дед, — я его спрашиваю, — инструменты у тебя есть?

— Хирургические.

— Да, понимаю, что других у тебя нет, покажи, может, что и сгодится.

— Да, вот: скальпель, пила, нож для ребер, распатор, молоток.

— Ну, давай, попробую ими что-то сделать.

— Нет! Ты чего? Инструменты не дам! Ты испортишь, а мне работать еще!

— Да, ладно, тебе! Ничего с твоими инструментами не случится, А клещи какие-нибудь у тебя есть?

— Да, есть вот стоматологический инструмент, кой-какой.

— Ты, что дед, еще и зубы лечишь жмурикам?

— Да, нет, это так, с прошлых времен сохранилось.

— Ладно, давай все что есть, там разберемся.

Собрал я весь этот инструмент, и пошел опять в крематорий. С его помощью рубильник повредить удалось, так, что его непременно придется менять, а ночью, надеюсь, заниматься этим никто не будет. Им останется или той же ночью отвезти нас на кладбище, или отложить похороны на следующую ночь.

Я взял у деда одеяло, которым укутался под простыней, чтобы как-то дожить до следующей ночи в этой холоднющей мертвецкой и стал ждать. Ночью пришел дед-патологоанатом, забрал одеяло, и сказал, что уже выяснили, что печь неисправна, и доктор Вагнер распорядился везти всех на кладбище, еще он сообщил, что похоронная команда — не люди, биороботы низшей категории, еще тупее охранников.

Этим я и воспользовался. Везли нас в открытом грузовике, голыми, навалом, как дрова, безо всяких гробов. Как только выехали за ворота клиники, я с машины спрыгнул, и к вам, вот в таком самом виде!

— Что-то не вяжется в твоем рассказе, — сказал доктор Архангельский, — если у мертвых не берут генетический материал, то каким образом производят на свет копии тел погибших, снабжая их при этом прежней душой?

— Да, что-то здесь не так, — ответил Валера, — может быть, я вообще не туда попал?

— Похоже, что попал ты именно туда, но не все происходит так, как мы себе представляем. Ну, что ж, будем ждать звонка, другого выхода у нас пока нет, — заключил доктор.

Мы собрались все в моей комнате и, усевшись на кровать, молча ждали. Звонок прозвучал ночью в два часа. Я взял трубку, отвел в сторону от головы телефон и произнес в микрофон: «Слушаю». Через мгновение раздались короткие гудки, я положил трубку.

— Все, — сказал я ребятам, — ждем гостей.

Минут через двадцать мы услышали, как кто-то поворачивает ключ в замке. Дверь отворилась, и в комнату вошли двое: доктор Розенберг и второй человек, по-видимому, санитар. Доктор держал в руках чемоданчик, а санитар сложенные носилки. Увидев нас, они остолбенели.

— Заходите, доктор, — сказал я, — не стесняйтесь! Что, ожидали увидеть несколько иную картину? Заходите, закрывайте дверь. А Вы, — обратился я к санитару, — поставьте носилки, они вам не понадобятся. Были уверенны, что обнаружите мое неподвижное тело, а тут четверо вполне здоровых мужиков! Какая досада, доктор! Не правда, ли?

Они вошли и закрыли за собой дверь. Доктор сделал шаг к телефону.

— Только без глупостей! — предупредил Валера. — Не то попробуете на себе, как действует эта штука, — он кинул в сторону телефона, — электромагнитный блокиратор сознания, ЭМБС-25?!

— ЭМБС-25МП, — уточнил доктор Розенберг, — модернизированный, портативный. Зря ехидничаете, ничего не получится, он включается только с пульта центральной аппаратной специальным кодом.

— Тогда мы можем обезвредить Вас менее гуманным способом, — сказал Коля, — например, табуреткой по голове.

— Не вижу смысла, я оценил ваше численное превосходство, и не собираюсь вступать в борьбу.

— Вот это другой разговор, — сказал доктор Архангельский, — поговорим?

— Отчего бы нет, — ответил доктор Розенберг, усаживаясь на предложенный ему стул, — можно и поговорить.

— Здание, где находится лаборатория и кабинет доктора Вагнера, закрыто колпаком пространственной неоднородности? — спросил я.

— Ну, примерно так. Колпаком, в котором отсутствует метрическое вещество, так будет точнее.

— Что значит — «отсутствует метрическое вещество»? Это как? — спросил я.