Геннадий Дмитриев - Настоящая работа смелых мужчин

— Нет, за ними приходит дежурный врач со второго этажа, я же говорил, что меня туда не пускают. Охрана там серьезная.

— А на первом этаже охраны нет?

— Есть, но это биороботы, а там, на втором — настоящий спецназ!

— А почему ты решил, что здесь биороботы?

— Да, говорят так. И на людей они не похожи, как мумии, никакого выражения на лице.

— А что находится на первом этаже?

— Да, ничего особенного, только приемное отделение да узел связи.

— Узел связи? В клинике?

— Представь себе!

— И на нем что, круглосуточное дежурство?

— Да, нет. Так, иногда приходят, открывают, что-то делают, а потом уходят.

— Ключи охране сдают?

— Да, в шкафчик на гвоздик вешают, в присутствии охраны, и в журнале расписываются.

— А кому охрана выдает ключи? Они пропуск предъявляют?

— Нет, как я понимаю, охрана определяет связистов по форме одежды, у нас тут только врачи и связисты. Врачам охрана ключи не даст, да и на кой черт врачам узел связи? Врачи в халатах, связисты в армейской форме, а больше никого нет.

— И покойнички?

— Ну да, и покойнички. Но они за ключами не ходят, — посмотрел он на меня, и усмехнулся. И тут возникла у меня идея.

Если охранники — роботы, то у них должна быть программа, которая определяет, кому можно выдавать ключи, кого куда пропускать. Она может быть построена по принципу либо кого пропускать, либо кого не пропускать, или кого-то пропускать, а кого-то — нет. Определить, кого пропускать, а кого нет, можно либо по паролю, либо по форме одежды персонала, либо по меткам на одежде. Никаких меток на одежде медиков я не заметил, пока исполнял роль трупа, лежа на носилках, пароль никто ни у кого не спрашивал, значит, скорее всего, права доступа определяются по форме одежды.

По каким бы принципам не была построена программа, в ней должны содержаться данные обо всех возможных формах одежды. Кроме медперсонала, здесь бывают связисты, охранники и, кроме того, приносят трупы.

Данных о «форме одежды» трупа не должно быть в программе, значит и никаких действий в отношении трупа не должно быть предусмотрено. Ни одному программисту, если он нормальный человек, не придет в голову описывать реакцию робота на движущийся труп. Программы, построенные на принципах искусственного интеллекта, предусматривают «обучение» — роботы, запоминают образы, связанные с ними ситуации, реакции на них и результаты. Самообучающаяся программа внесет в память данные об объекте, на котором нет одежды, то есть на труп. Охранники видят трупы, которые проносят мимо них. Но поскольку никаких конфликтов связанных с самостоятельными действиями трупа быть не могло, то и никакой реакции на самостоятельно передвигающийся труп сформироваться не может.

— Ладно, — говорю я патологоанатому, — ты меня подожди, я пойду посмотрю, что к чему, там, на первом этаже.

— Э,э… — ты меня в свои дела не впутывай!

— Да, ладно тебе, я ведь мог и не заходить в твою комнату, если что — скажешь: «не видел, и знать не знаю».

— А халат?

— Да, забери свой халат, на кой черт он мне нужен!

Снял я халат, он мне действительно на данном этапе был не нужен, я хотел проверить свои мысли по поводу реакции охраны на труп. Так, совершенно голым, я вышел из подвала на первый этаж. Похоже, что охранники, действительно, были биороботами. Никто их них, а их было двое, не прореагировал никак на мое появление, один из них стоял у входа на второй этаж, дугой у шкафчика со стеклянной дверцей, в котором висели ключи. Они стояли спокойно, даже не посмотрев в мою сторону. Ну а реакцию живого человека на появление ходячего трупа я уже видел.

Я спокойно, ровным шагом подошел к шкафчику. Я чувствовал себя в положении кота, которому нужно пройти мимо собак. Хищники реагируют на движущуюся цель или объект, изменяющий направление и темп движения. Если идти медленно, в постоянном темпе, собаки не бросятся. Хотя и реакции на живой труп не должно быть предусмотрено программой, но реакция на быстро движущийся объект может быть аналогична реакции хищника.

Шаг — никакой реакции, еще шаг — все спокойно, еще шаг — я уже возле самого шкафчика, дверца не заперта; не меняя темпа, я поднимаю руку и открываю шкаф. Какой ключ от узла связи? Вероятно тот, что посередине, под ним номер «5», тот же номер на двери комнаты связи. Главное не ошибиться, движения должны быть спокойными и уверенными. Снимаю ключ с гвоздика — все спокойно, теперь нужно взять журнал, сделать вид, что расписался, так всегда делали, к этому привыкли. Непривычные действия могут инициализировать программу обработки нестандартной ситуации. Открываю журнал, беру ручку, которая лежит тут, рядом. Все спокойно, делаю вид, что записываю что-то; закрываю журнал, кладу на место. Все, ключ у меня в руках!