Геннадий Дмитриев - Настоящая работа для смелых мужчин

— А если бы он не пошел в долину? — спросил Рудольф. — Ведь с таким здоровьем можно было бы еще лет сто прожить! С чего он решил, что пора умирать?

— Он ничего не решал, он знал. Просто знал день своей смерти. И если бы не ушел в Долину, где кончается всё, то всё равно бы умер, просто лег бы спать и не проснулся. Посвященные обычно так умирают. Без всяких признаков болезни и усталости.

Так вот, расположились мы на ночлег, прямо под открытым небом. Ночь, звезды, тишина, и только верхушки сосен шумят, где-то там, высоко над нами. Сванги сразу же уснули, а к нам, несмотря на усталость, сон никак не шел. Нам тоже было непонятно, как здоровый, крепкий мужик спокойно идет умирать, и перед смертью спит, как младенец. Спит сном праведника. Видимо, он действительно был праведником, святым. Мы понимали это теоретически, потому, что нам рассказали, но осознать этого не могли. Есть в этих людях что-то такое, что непонятно нам, детям цивилизации.

Только первые лучи солнца упали на верхушки деревьев, как Ждан поднял нас. Мы собрались и продолжили путь. Да и собраться было недолго, просто встали и пошли, без завтрака, только умывшись в ручье. Все три дня пути туда, и три обратно, никто не притрагивался к еде. Считайте, неделя голодания, и это при серьезных физических нагрузках! Нас предупредили об этом, но мы знали — выдержим. При подготовке к экспедиции мы тренировались, мы были готовы к экстремальным нагрузкам и голоданию. Но пришлось нам нелегко.

Равнина кончилась, и начались покрытые густым лесом горы. К середине дня подошли к широкой, быстрой горной реке. Воды ее ревели в камнях, поднимая тысячи брызг, блистающих в лучах солнца. Красота! Великолепие! Мощь! Но нам эту красоту предстояло форсировать, без всяких плавсредств, вброд, используя только посох. Один неверный шаг, и унесет по течению. Но шли, обвязавшись веревкой по четыре человека. Переправились успешно, никто не упал. На том берегу развели костер, обсушились, и пошли дальше.

Лес становился все реже, а подъем все круче. Потом лес сменился кустарником, дальше — голые скалы. Ветер, сильный ветер. Дышать трудно. Шли через перевал, три тысячи метров. И Велемудр шел, шел не хуже других. Нам было странно, очень странно. Мы привыкли к тому, что смерть приходит в результате болезни и немощи, а тут, полый сил и здоровья человек шел умирать. Шел, преодолевая трудный путь, сквозь ветер, через перевал, шел туда, где кончается всё. Ночевали уже за перевалом, в пещере. И знаете, что мы там нашли? Ржавую консервную банку! Экспедиция СС все же была в Долине, где кончается всё.

Кода мы спустились в долину, она поразила нас своей красотой. Но странная это была красота, необычная, не земная. Долина совсем маленькая, посередине озеро с голубой водой. Вокруг высокие горы в снегах. Небо темно-синее. И тишина. Мертвая тишина. Никакого движения воздуха. Вода в озере, как зеркало, ни волн, ни ряби. Все неподвижно. Время остановилось. Странное ощущение. Будто весь мир сошелся здесь, в этой долине. И прошлое, и настоящее, и будущее. Каким-то непонятным чувством ощущаешь присутствие Бога.

Ждан остановил нас:

— Дальше нельзя, — сказал он. — Дальше он пойдет один. Мы здесь ждать будем.

Велемудр попрощался с нами, и пошел. Он подошел к озеру и остановился. Мы видели все. До сих пор это стоит перед глазами. Вдруг фигура его стала нечеткой, размытой, потом заискрилась и исчезла. Его не стало. Там, в той долине, действительно кончается всё.

Мы молчали, пораженные рассказом профессора. Мы не могли понять, что же происходит там, в той загадочной долине. Скорее всего, там вообще ничего не происходит. Там кончается всё. Молчание нарушил Володя Семенов:

— Согласно восточным религиям, душа проходит на Земле ряд перевоплощений, и когда она выполнит свою миссию, возвращается к Богу, становится частью его. Это удел святых. Тело исчезает. Это и есть акт вознесения. Причисление к лику святых — не просто традиция церкви, это означает, что душа закончила цикл перевоплощений. Святой после смерти становится Богом, частью его, единого целого. И молитва, обращенная к святым, имеет такую же силу, как и молитва, обращенная к Богу. Христос был человеком при жизни, но стал Богом после смерти.

— Но есть много примеров, когда церковь канонизирует тех, кто при жизни вовсе не был праведником, — возразил я.

— Это уже вопрос совести священнослужителей. Не они решают, кто действительно стал святым. Иногда они действуют исходя из политических соображений. Но сути дела это не меняет. Святым становится лишь тот, кто выполнил до конца свою задачу на этой земле.