Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия

— Ты чего, веришь всяким выдумкам из детских сказок, типа: направо пойдёшь — жену найдёшь?

— Нет. Я вообще на такую ерунду внимания не обращаю, — она старательно отвела взгляд в сторону.

— Провожу ассоциацию: камень — сообщение — другая женщина — соперница — убрать угрозу.

— Самый умный, да? — засопела обиженно.

— Четвёртый десяток семейной жизни обязывает. Прекратить дуться, майор.

— Младшим по званию слова не давали.

— Хорошо, будем целоваться молча.

— Иди-ка…направо, старый развратник.

— Не понял? — я придал голосу побольше возмущения. — Отказывать законному мужу?!

— Ну не здесь же. Вернёмся домой и тогда…

— Всё, не продолжай, пусть сюрприз будет.

Нарейса улыбнулась, глядя на мое перекошенное от 'бурной радости' лицо. Обронила: 'Шут гороховый' и пошла вперёд, соблазнительно покачивая бёдрами.

Ещё один час ушёл на беспрестанные шаги-'прыжки', пока на очередной развилке Нарейса не разглядела лунный блеск на большой воде. Мы свернули налево, прошли большое поле, и из-за деревьев показалось десятка полтора старых крестьянских домов. Полночь, не лучшее время для вопросов о местном волшебнике. Народ вряд ли спокойно встретит ночных гостей, а нарываться на грубость нет желания. Пожалуй, лучше дождаться утра в сторонке — вон и подходящий стожок сена, как будто специально поставили для запоздалых путников.

Утро в селе не спутаешь ни с чем — звонкий голос местного будильника настоятельно требовал освободить кровати, полати, прочие лежбища и приступить к насущным делам. Грех было не прислушаться к пернатому голосу разума. Как говориться — кто рано встаёт, тому Бог подаёт. С первой встреченной жительницей диалога не получилось. Старушка, закутанная в шубейку царских времён, старательно прикладывала ладонь к большому уху, торчащему локатором под головным платком. Чего мы от неё добились, так это постоянно повторяемое 'Ась?' да 'Чевось?'. Пробегающий мимо пацанёнок просветил, что баба Нюша глуха как пень и лучше 'поспрашать' деда Епифана из третьей избы слева. Дед оказался не в пример болтливее и даже слегка чересчур — долго объяснял про какие-то летающие хреновины, что собрали всю 'чеку' из Питербурха в году этак 28-ом, упомянул 'ферверк', сияющий полночи на одном из островов…в общем ничего интересного.

То ли старшее поколение не знало о ведуне, то ли им было скучно и хотелось поболтать с кем-нибудь, но дальше разговоров о небесных чудесах мы не продвинулись, пока не наткнулись на молодую женщину с грудным ребёнком. Она посоветовала поговорить со знахаркой бабой Машей, живущей немного на отшибе от остальных дворов.

Домик местной целительницы ничем особенным не выделялся, такой же старый и серый с заросшей зеленью крышей. Под небольшим навесом сушились пучки разнообразных трав, тройка кур копошилась в пыли, охраняемая зорким петухом. Из под крылечка выкатился грязно-жёлтый клубок шерсти и заливистым лаем стал оповещать всех о присутствии посторонних на подведомственной территории. Скрипнула скособоченная дверь, выпуская наружу невысокую полную женщину в тёмном цветастом платье и белым платком на голове:

— Кузька, ну-ка брысь на место.

Пёс, недовольно ворча, полез обратно и уже оттуда, положив голову на лапы, следил за нарушителями спокойствия чёрными бусинами глаз.

— Здравствуйте, молодые люди. Вы что-то хотели?

— Здравствуйте, баба Маша. Мы ищем старца-ведуна, да не знаем к кому обратиться, — на этот раз говорить решила Нарейса, видимо считая, что женский пол друг друга лучше понимает.

— А зачем он тебе девонька? Вон ты какая справная, здоровье так и пышет.

— Встретиться нужно по личному вопросу. Говорят — он на всё ответы знает

— Дай мне руку, — она взяла Нарейсу за запястье, подержала недолго, бросив настороженный взгляд на кончики пальцев. — Может быть ты и права. Дети есть?

— Дочь пятнадцати лет.

— Молодо выглядишь для такого взрослого ребёнка. Кожа гладкая, грудь как у молодухи. Болячек никаких не вижу, на сносях можешь быть ещё не раз, вот только закрыто твоё лоно для мужского семени. Не подскажешь, кто так искусно сделал? Я сама только настоями да мазями умею и то ненадолго.

— Есть одна умелица, — туманно произнесла Нарейса.

— Ну, есть, так есть, — не стала развивать тему знахарка. — Амвросий здесь не появляется, да и не видела я его, почитай, три месяца. Опять отшельничает на Юргилицком или ещё куда подался. Видите островок напротив села? Туда народ старается не лезть — гиблое место. Поговорите с отцом Феоклистом, бывшим священником соседнего села — старец частенько у него останавливается.