Михаил Любовской - Спираль Миров.Трилогия

— Не поймут, а жаль. Пётр Алексеич, скорее всего, в личный гараж заберёт да будет кататься вдали от глаз областного начальства.

— Не поймёт область.

— Ох, не поймёт, но это уже не наше дело. Лучше вот что скажи, — Максимов прищурился от дыма второй прикуренной папиросы. — Как умудрился отыскать эту штуку? Случайно? Верится с трудом.

— Проницательный ты, Вася. Далеко пойдёшь.

— Поэтому до сих пор на службе, а не в рядах…сам знаешь кого.

— Вы там ничего с этой дворяночкой не учудили? Я ведь не просто так спрашиваю.

— Меня там не было, ей богу. Так, мельком видел — девка, конечно…слов нет.

— Значит выпьем за везение, за руку судьбы, что отвела от тебя смерть.

— Кузьмич, ты чего решил на ночь глядя пугать?

— Вася, — Швед воровато оглянулся, — они нелюди.

— Кто они? — не понял Максимов.

— Да эта девка со своим мужиком. Ты думаешь меня со ста грамм развезло? Дудки. Она показала ту полянку, я бы ни в жисть не нашёл. Дай говорит руку и хоп…мы там…хоп, и снова тут. Чистое колдовство, ей-ей.

— Брехня.

— Брехня? Э…Мирошникова уже допрашивали?

— Ну да, как обычно с пристрастием.

— Плохо дело, Вася, очень плохо, — сразу посмурнел участковый и плеснул немного по стаканам. — Выпьем за упокой душ рабов божьих. Не чокаясь.

— Егор Кузьмич, ты часом не сдурел? — изумлённо поднял брови старлей, не понимая настроения своего коллеги.

— Скоро они будут здесь, Звери Апокалипсиса. Господи, спаси и сохрани мя, раба своего… — участковый перекрестился на пустой угол и влил самогонку в рот.

— Мы уже тут, — насмешливо прозвучал в полутьме женский голос. — Товарищ Максимов, не надо хвататься за пистолетик, ты нам ещё живой нужен. Доброй ночи, Егор Кузьмич.

— И вам доброй, Анастасия. Пришли за нашими головами?

— Есть повод их забрать?

— Ну, вам диаволам, виднее.

— Демонам, — подсказали из тьмы.

— Граждане, прекратите заниматься распространением религиозных… — Максимов побледнел, не договорив о предрассудках, едва увидел второго гостя.

В желудке неприятно заныло, рука самопроизвольно ухватила бутылку и набулькала полный стакан жидкости с ядрёным сивушным запахом. Незваные гости как-то незаметно исчезли. Были и нет, растворились в слабых отсветах закопчёной лампы. Чертовщина, сплошная чертовщина…или искусный гипноз. Бога и Сатаны не существует — всё сплошь поповские выдумки для смущения пролетарского сознания…

— Не ломай себе голову, — вывел его из задумчивости меланхоличный голос Шведа. — Не важно, кто с нами разговаривал, важно что он посоветовал.

— Что советовал?

— Ты же головой кивал, не помнишь?

— Не помню.

— Ну, ты даёшь. Нелюдь предложил нам никуда не звонить и никому не говорить.

— Почему?

— П-потеряем лиц-цо, — Швед с недоумением прислушался к своему организму. — С чего это м-меня так разобр…разбр…разбрало.

Участкового повело, он кулем свалился на пол и мгновение спустя захрапел. Максимов упорно цеплялся за уплывающее сознание, но чёрный искрящийся водоворот подхватил и понёс, всё ускоряясь и ускоряясь, в серую пучину беспамятства.

Карта области оказалась, мягко говоря, неточной. С тем же успехом можно было воспользоваться и обычным школьным глобусом. У меня появилось стойкое подозрение, что она составлялась для запутывания иностранных шпионов. Приходилось перемещаться 'скачками' то в одну, то в другую сторону. При этом вся развесёлая беготня происходила глубокой ночью и ни о каких прохожих или проезжих речи идти не могло. Спросить дорогу было элементарно не у кого. В итоге мы сбились с пути и решили дождаться утра на одном из холмов, метрах в трёхстах от грунтовки, ведущей неизвестно куда. Я лёг на сухую траву, заложил руки за голову и стал разглядывать крупный диск луны, не потому что он притягивал внимание — просто в пустое место смотреть не интересно. Нарейса пристроилась рядом, положив голову мне на живот.

— Есть хочешь?

— Нет.

— Пить?

— Ну-у-у, от стаканчика персикового сока не откажусь.

— Держи, — я протянул стограммовую коробочку с воткнутой пластиковой трубкой.

— Это несправедливо, — в её голосе проскочила лёгкая обида. — Я сколько не пыталась, всё время получается какая-то ерунда.

— Надо чётко представлять создаваемый предмет. Желательно до мельчайших деталей.

— Представляла. У меня коробка сразу промокает.

— Правильно. И знаешь почему?

— Почему? Давай, просвети свою жену-дурочку.

— Ты у меня умница, не прибедняйся, однако всего знать невозможно. Для напитков применяется специальный картон — вроде мелочь, а влияет на конечный продукт. Или, например, вода, — я протянул бутылочку на 250 грамм. — Столовая, минеральная или газированная? — внутри сосуда закрутился рой пузырьков. — Нельзя просто представить что-то и это что-то обязательно получится. Держи…