Станислав Рем - Боги не играют в кости

И ещё на одно обстоятельство обратила внимание дочь вождя: собаки, которые буквально сходили с ума во время приземления птицы, как только Боги вышли из тела божества, тут же замолкли и, сбившись в одну плотную массу, дружно легли на брюхо, мордами к птице. И так лежали до тех пор, пока та не улетела. А вот козы наоборот: бесились всё время, пока Боги находились в вблизи стойбища, метались внутри загона и призывно блеяли, то ли от страха, то ли от боли. И тоже успокоились только тогда, когда те покинули стойбище.

Впрочем, потом, на следующий день, была отмечена ещё одна странность. Всё молоко, которое надоили утром, оказалось горьким, совсем никудышним. Пытались сделать из него сыр — только плевались. Даже вечно голодные собаки отказались есть. Пришлось всё отправить в реку, на радость Охту, чтоб он подавился. На следующий день козы дали хорошее, сладкое молоко, как всегда.

В последний раз Боги провели в стойбище целых два дня. Зачем-то у всех рассматривали рты, глаза, уши, кололи руки какими-то колючками, до тех пор, пока не появлялась кровь: её Боги забрали с собой. После Вонк сказал: они это делали специально. Теперь племя будет подчиняться им, потому, как Боги забрали частицу тела каждого из членов племени. Опять всё выдумал. Хочет выглядеть самым умным и самым мудрым среди старейшин, только ничего не получается. Вонк маленький и тощий. От него даже речной Охту отворачивается, когда тот приходит к реке. Кожа да кости — есть нечего. Вонк и сам понимает, что он слабее многих в племени. Если не всех. Вот и пытается хоть как-то возвыситься, пусть даже враньём. Только ничего у него не получается.

Особенно внимательно Боги рассматривали женщин и девочек племени. Больше всего их интересовало то, что у тех находится промеж ног. Вели себя, как мальчишки, которые только-только начали интересоваться соплеменницами. Даже мужчины их племени и те не смотрят на то, что у женщины промеж ног. Есть да и есть. На что там смотреть? Всё у всех одинаковое. Вот грудь другое дело: она у женщин и девушек действительно разная. К примеру, у Кхааты, её ровесницы, очень красивая грудь. Большая, упругая. Все мальчишки, да что там мальчишки, все мужчины и юноши племени пялятся на её грудь. Слюни пускают. На грудь Орайи никто не смотрит. Потому, как тут похвастать нечем: её у Орайи почти нет. Так, два маленьких прыщика. Даже под онуту, верхней накидкой, топорщиться нечему. Но Богов, кажется, интересовало нечто иное, потому, как они на грудь Кхааты совсем не смотрели. А вот между ног не только смотрели, но проводили по складкам блестящей палочкой. Орайе тоже проводили. Было щекотно, но не больно. И ещё. У мужчин племени Боги рассматривали шрамы на телах, долго изучали их головы. Зачем? Покрути в руках голову одного Вонка, и всё станет понятно.

Особенно долго Боги рассматривали Ношу, внука Вонка. Зачем-то заводили мальчишку внутрь птицы. Утром первого дня забрали, а вечером второго дня отпустили. Зачем — никто так и не узнал. Беда заключалась в том, что Ношу с детства не мог говорить и ничего не слышал. Оно и понятно: у такого деда, враля, другого внука и быть не могло. Уж кто только не пробовал лечить Ношу. И мать Орайи пробовала, а она лечила травами всё племя. И в соседнее стойбище водили, к их матери-травнице. Ничего не помогло. Наверное, Боги тоже пробовали его научить говорить. Да только и Богам это оказалось не под силу. Вонкова кровь, чтоб её….

Вышел Ношу из тела птицы с частично вырванными из головы волосами. Над левым ухом. И с раной в том месте. Рана затянулась, потом заросла, будто ничего и не было. Как на собаке. Но говорить или слышать внук Вонка так и не научился.

А ещё один из Богов дал каждому члену племени в руку маленький, цвета малины, камушек и сказал своим странным голосом, чтобы все жители стойбища положили камушки себе на язык. Орайя первой сунула странный предмет в рот. Камушек оказался очень вкусным. Как только он растаял во рту, на языке тут же начало чуть-чуть щипать. Такой вкуснятины Орайя ещё никогда не ела. Да и никто из её племени никогда ничего подобного не ел. А после пришёл сон, долгий, приятный. Когда Орайя проснулась, Богов не было. Стояла ночь. Племя спало в пещере. Даже обычно не спящий, а чаще только дремавший Вонк храпел на оленьих шкурах в дальнем углу, там, где обычно прятались по ночам брат Орайи со своей женой. После все долго вспоминали тот вкус, который им подарили Боги. Да и самих Богов тоже вспоминали часто. Тем более что после той встречи птица Богов стала постоянно летать над стойбищем. Услышать птицу, когда та проносилась в небе, было нельзя, даже очень прислушиваясь. Птица издавала своё рычание только тогда, когда садилась на землю. А вот увидеть можно было всегда: птица оставляла за собой нежно — голубой свет, который потом, после того, как птица исчезала из глаз, долго ещё висел в небе, испарялся. В такие моменты каждый член племени падал на колени: Боги рядом!