Станислав Рем - Боги не играют в кости

Орайя издалека, с любопытством рассматривала странные, высокие, гладкие, стоявшие по кругу, сооружения, возвышавшиеся на берегу широкой реки. Настолько широкой, что не было видно другого берега. Орйя даже подумала, а не Большая ли это вода, о которой рассказывал Вонк? Но тут же отрицательно мотнула головой: на воде совсем не было видно огромной волны, которая бы могла унести с собой. Вода в реке текла тихо и спокойно, как в их стойбище.

В центре круга, на ровной площадке, лежала знакомая с детства, птица Богов. Видимо, действительно отдыхала.

— Какие странные скалы! — Сама себе говорила Орайя. Ношу лежал тут же, рядом, но, на этот раз, не издавал ни одного звука. — Похоже, Боги на камни надели такие же шкуры, что и на птицу. Но зачем? Зачем скалы одевать в шкуры? И смотри, — дочь Норка тронула голову Ношу, показав направление, — из одной из скал вьётся дым. Наверное, жарят мясо. Только дым странный. Очень чёрный. На таком дыму мясо никак не получится. Оно закоптится быстрее, чем прожарится.

Юные охотники оседлали вершину сопки, с которой было отлично видно, что происходит внизу. Орайя, с любопытством наблюдала за тем, как промеж странных скал, сновали Боги, что-то вынося из пещер, и пряча это что-то в теле птицы.

Ношу вскинул правую руку, тронул подружку за плечо, указал направление. Сначала Орайя не поняла, что имеет в виду мальчишка.

— Ну… Река. — Рука Ношу показала волнистый изгиб. — Поворот. Река поворачивает? Нет? А что? А, одна река впадает в другую реку? И что?

Ношу принялся хлестать себя по щекам.

— Ахм-ахм…

— Ахм… — Повторила Орайя. — Что ахм? Ахм — ахм… А что ахм… Шарх! — Орайя с удивлением посмотрела на Ношу. — Ты думаешь, племя Шарха…?

Мальчишка радостно затряс головой.

— Точно! — Дочь Норка поразилась наблюдательности юноши. И как она сама раньше не увидела? Ведь действительно, они находились в излучине двух рек. Орайя вскочила на ноги, вскинула руку ко лбу, в виде козырька, чтобы солнечный свет не мешал смотреть. И правда, одна большая, широкая река впадала в другую, не менее большую, и не менее широкую. Всё, как рассказывал отец. Где-то здесь жило племя Шарха. Наверное, Боги захватили их землю.

А Ношу, тем временем, уже указывал рукой на странные скалы.

К тому моменту дым повалил из пещеры другой скалы. Уже две скалы из пяти были окутаны чёрным смогом. Боги вокруг птицы стали засуетиться быстрее. Теперь они более активно, почти бегом, принялись заносить в её чрево что-то на руках и носилках.

Орайя пригляделась:

— Ношу, они выносят из пещер других Богов!

Действительно, зоркий глаз охотницы рассмотрел то, чего не заметил мальчишка. Боги выносили на руках из скал, обездвиженных товарищей, заносили их внутрь птицы. О том, что те, кого они выносили, тоже являлись Богами, говорила странная шкура, в которую те были одеты. Она оказалась точно такой, как у тех Богов, что прилетали к ним в племя: гладкой, белой, сверкающей.

— Наверное, заболели, раз не могут самостоятельно идти. — Сделала вывод девочка.

С последними словами внутри третьей скалы что-то ухнуло. Скала вздрогнула, из неё также повалил дым. Боги стали суетиться ещё быстрее.

И в этот момент птица Богов проснулась. Её клюв приподнялся, туловище вздрогнуло, слегка развернулось влево, так, чтобы открытое чрево стало ближе к выходу из дышавшей дымом третьей скалы.

— Они…. — Орайя напряглась всем телом. — Они спасают друг друга. Смотри, Ношу, они вытаскивают Богов из огня и переносят их в птицу! Гляди, один вышел сам. Он качается. Наверное, его опалило огнём. На нём шкура чёрная. У Богов она всегда белая, а у него чёрная. Смотри, он идёт к нам, в нашу сторону. Он закрыл глаза руками. Ношу, он ничего не видит. Смотри, прошёл мимо птицы! Вот-вот упадёт!

Орайя сорвалась с места.

— Мга-а-а-а-а… — Мальчишка попытался, было, ухватить девочку за ногу, чтобы остановить, но было поздно.

Дочь Норка со всех ног бросилась к шатающейся фигуре Бога.

Что её подстегнуло к данному поступку, Орайя не знала. Как не знала и того, сколько времени прошло с той секунды, как она начала спускаться вниз, с вершины сопки, как после выбежала на ровное место, исполосованное странными, длинными, ровными ямами. Но она знала одно: Бог нуждается в помощи, и, кроме неё, его никто не сможет спасти.

Девочка оказалась права: Бог шёл, с трудом переставляя ноги. Спотыкаясь. Глаза его были закрыты руками, а потому дороги перед собой он не видел. Шкура Бога имела жалкий вид: изорванная, с торчащими кусками чего-то обугленного и оплавленного. В суете и неразберихе происходящего, никто, кроме Орайи, не заметил, как он, еле передвигая ноги, прошёл мимо птицы.