Рэй Брэдбери: Фантастика Рея Бредбери [сборник рассказов]

Все эти три рассказа посвящены людям будущего — в разных характерных для него планах: реальном и аллегорическом.

«Дядюшка Эйнар» — это человеческая мысль, освобожденная от бремени современного американского общества и противоречий, раздирающих человека. Она летит вместе с бурей шуршащей и шелестящей листвы дубовых, кленовых и каштановых листьев, уносимых ветром. Она летит высоко над морем, где еле слышен его прибой, похожий на далекую музыку, летит надо всем миром, бессмертная и всегда победоносная!

«Космонавт» — это человек будущего, для которого жизнь невозможна без подвига, уходящий снова и снова в смертельно опасный полет. Жизнь и в будущем будет полна трудностей, но каждодневный труд и борьба станут бесконечной радостью, и человек никогда не остановится в своем движении вперед!

А в рассказе «Зеленое утро» огромные дубы, клены, вязы и вековые тополи, чья листва струится на ветру, а вершины уходят в бледное марсианское небо, — это живое воплощение тяжелого, но радостного вдохновенного труда человека будущего!

Конечно, в одном сборнике невозможно полностью представить многообразное и полное противоречий творчество Рея Бредбери. Ведь кроме фантастики научной, у него есть и фантастика аллегорическая, и великолепные реалистические произведения о детстве, о молодости — тема, от которой ему никогда не удастся уйти, потому что он на стороне отважной молодости, на стороне будущего, а молодость — всегда непобедима!

Америка Рея Бредбери не Америка таких городов, как Нью-Йорк, Чикаго или гигантских промышленных центров, подобных Питтсбургу или Детройту. Его Америка — иная, это Америка простых людей, страна, созданная Джефферсоном и Линкольном и защищаемая Уитменом и Мелвиллом. Это лесистый штат Мэн, населенный лесорубами, мягкие очертания холмов Новой Англии, где расположенные в готических домиках старые университеты тонут в серовато-зеленой тени садов, а огромные древние вязы бросают тень на древние улочки. Это темный и влажный сумрак скипидарно-сосновых лесов Георгии, табачные плантации Виргинии, хлопковые поля Миссисипи, это фермы и элеваторы Среднего Запада, расположенные в бескрайней прерии, ныне распаханной и превращенной в пшеничные и кукурузные поля…

А больше всего — это маленькие городки со старыми церквами, увенчанными куполами и бронзовыми колоколами, с кирпичными школами, домиками, обвитыми плющом, окруженными садами, с террасами, где сверкают на солнце голубые, розовые, желтые и зеленые стекла, аптеками, где можно получить яичницу с ветчиной или свинину с бобами и запить ее бутылочкой «летучей соли» — прохладительной воды, где перед каждой табачной лавочкой стоит вырезанная из дерева фигура индейца… В этих городках живут люди, которые любят старинные песни — о человеке на летающей трапеции, о старой, замшелой, медью окованной бадье, висящей у колодца, «Незабвенный Огайо», «Мы идем, отец Авраам» и «Звездами усеянное знамя». А по праздникам мужчины во всем черном и женщины в лучших шляпках, утром они идут в церковь слушать проповедь — не по религиозным убеждениям, а по традиции, едят праздничный обед: рубленая жареная индейка с запеченной фасолью, кукурузные лепешки с патокой, а на сладкое — пирог с крыжовником или тыквенный пирог с кленовым сахаром…

А вечером они устраивают иллюминацию и веселятся на карнавале — нечто вроде наших масляничных гуляний с ярмарочными представлениями, балаганами, каруселями, комнатами зеркал и выставками всевозможных уродов.

Это та провинциальная Америка, которую мы впервые воочию увидели и навсегда запомнили в фильмах великого американского режиссера эпохи немого кинематографа Девида Уорка Гриффита.

Какие чистые и светлые просторы открываются нам в повести Бредбери «Вино из одуванчиков», где описано ничем не омраченное детство мальчика! Это мир, пронизанный запахом света, прелестью только что законченного детского сновидения, страна нежного и мужественного труда, неотделимого от бесконечной, как музыка, игры: трава должна расти, потому что это ее работа, деревья должны раскидывать ветки, бросающие прохладные тени, потому что это их ремесло. Свет должен струиться сквозь облака и листья, как песок из горсти утекает между пальцами,— ведь он сам Время, а Время не может умереть. Неслышно летает паутина, с ветвей деревьев обрушивается водопад птичьего пенья. Ухо ребенка может различить полет пчелы и шепот травы. Волшебные слова «вино из одуванчиков» в памяти мальчика живут и холодной белой зимой, они лежат на губах, как улыбка, как внезапная вспышка света во тьме.