Приземлиться оказалось нелегко. Благодаря скорее удаче, чем умению, Порджи опустился в высокую траву луга, отделавшись всего несколькими царапинами. С минуту он сидел и отдыхал, а голова у него шла кругом от волнения. Он летал, как птица, без помела, не произнося ни единого слова заклинания! Значит, кроме колдовства есть и другие пути!
Его радужное настроение внезапно померкло, когда он осознал, что, хотя планировать вниз и было так здорово, путь через Стену лежит вверх. Кроме того, и это было сиюминутно важно, от пещеры его сейчас отделяло полмили, а одному ему нечего было и думать втащить Орлиху обратно на холм. А люди плохо относятся к машинам и к тем, кто их строит.
Помело, решил он в конце концов, имеет известное преимущество. Оно не может летать очень высоко, но после полета, по крайней мере, не приходится топать домой пешком.
«Эх, будь у меня сейчас большущее взрослое помело, — подумал Порджи, я бы поднял им Орлиху и отвез ее в пещеру».
Он вскочил. Это могло получиться!
Он помчался вверх по склону со всей быстротой, на которую был способен, и наконец, сильно запыхавшись, подбежал ко входу в пещеру. Не дожидаясь, пока успокоится сердце, он оседлал помело и полетел вниз к своему оказавшемуся на мели планеру.
Пятью минутами позже он отступил назад и сказал:
Помело, лети, по небу мети,
Выше облака ходячего, дальше солнца горячего!
Оно никуда не полетело: Порджи ведь привязал его к раме Орлихи. Но когда мальчик поднял планер, то оказалось, что девять десятых веса машины исчезли, уравновешенные подъемной силой помела.
Он с тоской поглядел в небо. Было позднее, чем он думал. Ему давно пора было быть дома, в постели, но когда он вспомнил о том ощущении могущества, которое испытал в полете…
Все выше и выше поднимался он, выше, чем когда-либо удавалось любому помелу!
Когда он пошел на снижение, это, надо сказать, оказалось уже не так весело. Дважды его увлек нисходящий поток и едва не прижал к земле, прежде чем Порджи смог освободиться от засасывающего ветра. Лишь подъемная сила помела позволила ему остаться в воздухе. Принимая на себя большую часть веса, она так облегчала Орлиху, что едва заметного шевеления воздуха оказалось достаточно, чтобы ее снова понесло вверх.
Он посадил планер на расстоянии брошенного камня от входа в свою пещеру.
— Завтра ночью! — взволнованно подумал он, отвязывая помело. — Завтра ночью!
…Была и завтрашняя ночь, и еще много ночей. Орлиха ловила крыльями любую восходящую струйку, и Порджи мало-помалу обнаружил, что может часами оставаться в воздухе, перелетая от одного теплового потока к другому.
Дату своего четырнадцатого дня рождения он обвел красным и ждал. У него были причины ждать.
В Мире внутри Стены четырнадцать лет — это граница между маленькими и большими, между детьми и мужчинами. И самое главное — это день, когда именинника отводили в Великую Башню, где жили Знающие и где ему вручали полноценное помело, движимое самым сильным из заклятий, помело, которое могло подниматься на целых шестьсот футов.
Порджи было необходимо взрослое помело, дополнительная сила, чтобы он смог преодолеть обширное пространство плоской равнины, отделявшее его от каньона, где Орлиху ждал могучий ветер.
Полдень его четырнадцатого дня рождения застал Порджи сидящим на ступеньках парадного крыльца в ожидании, когда выйдет из дома дядя. Вышел Бульдожка и сел рядом с ним.
— Наша компания устраивает сегодня ночью шабаш на вершине старушки Лысой, — сказал Бульдожка. — Жалко, что ты не полетишь.
— Полечу, если захочу, — сказал Порджи.
— Это как? — спросил Бульдожка и тихо заржал. — Отрастишь крылья и полетишь? Старушка Лысая высотой в пятьсот футов, а ваши детские метелки так высоко не летают.
— Сегодня у меня день рождения…
— Думаешь, тебе дадут новое помело?
Порджи кивнул.
— Вот и нет! Я слышал, как мама с отцом говорили. Отец с ума сходит от злости, что ты завалил алхимию. Он говорит, что тебе надо преподать урок.
Порджи почувствовал, как внутри у него все оборвалось.
— А мне все равно, — сказал он. — Если захочу, все равно прилечу на шабаш. Вот погоди, сам увидишь.
Бульдожка хохотал во все горло, когда вскочил верхом на свое помело и полетел вдоль улицы. Порджи прождал час, но дядя все не появлялся.
Он вошел в дом. До самого ужина никто и словом не обмолвился насчет его нового помела. Затем дядя призвал его в гостиную и объявил, что помела ему не будет.
Читать дальше